Решив, что ничего интересного дальше не увижу, я повернулся, намереваясь уйти, и тут неосторожно наступил на сухую ветку. В следующую секунду за спиной у меня неожиданно громко затрещал кустарник. Оглянулся — и сразу забыл о том, что приходилось слышать и читать о кротости и ровном характере жирафов: на меня, угрожающе вскидывая передние копыта, мчалась Прюданс. Я бросился напрямик к «лендроверу», надеясь найти в нем спасение от рассерженной мамаши, и безнадежно застрял в колючей чаще. К моему величайшему облегчению, треск ломаемого кустарника внезапно смолк.
Подняв глаза, я увидел «агрессора» всего в нескольких метрах. Огромная, разъяренная, она злобно рассматривала меня с высоты своего роста. Это неожиданное столкновение было прервано жирафенком. Он подошел к матери на еще слабых, то и дело подгибающихся ногах и принялся искать влажными губами материнские соски. Тут же ярость жирафы улетучилась, словно по мановению волшебной палочки. А вскоре мамаша и дитя спокойно затрусили прочь.
В последующие дни мы не раз наблюдали, как Прюданс не подпускала к Литтл Ру (так назвала новорожденного моя жена) никого из стада. Любой из случайно приблизившихся жирафов, и особенно сверстники малыша, незамедлительно прогонялись матерью. В этом внешнем недружелюбии есть свой глубокий смысл. В первые дни и недели жирафенок на всю жизнь запоминает облик и запах матери. После «ясельного» периода он повинуется только матери и в случае опасности будет искать защиты у нее, а не у других взрослых жирафов, которым нет до него дела».
По наблюдениям Пеллеу, первые дни жизни жирафенок проводит вблизи от того места, где родился, лежа в кустах. В это время мать почти не оставляет его. А если и отправляется подкормиться, то проделывает весь путь к ближайшей группе акаций галопом.
Через десять дней маленькие рожки жирафенка, как бы вдавленные при рождении, распрямляются. Он уже твердо стоит на ногах и лучше координирует свои движения. Только лечь ему пока трудно, и поэтому он чаще всего просто падает на землю, не сгибая ног, когда приходит желание поваляться на траве.
Теперь мать, напротив, начинает искать общества других матерей со сверстниками ее жирафенка, и для малышей устраивается что-то вроде «детского сада-. Чтобы найти его, матери обычно далеко ходить не приходится, потому что в кустарнике поблизости от того участка, где появилось на свет ее чадо, пасутся и другие недавно разродившиеся жирафы. Львам и гиенам из ближних и дальних мест эти «детские сады», конечно, тоже хорошо известны, чем и объясняется высокая смертность среди маленьких жирафят. Лишь каждому третьему из них удается дожить до года.
