— Рудных дел мастер Александр Волков из Екатеринбурга. Около года назад.
Перовский звякнул колокольчиком. Возник секретарь.
— Извольте распорядиться, чтобы мастер Александр Волков из Екатеринбурга как можно скорее был доставлен ко мне.
— Слушаю-с, — секретарь бесшумно, как видение, исчез.
— Как назван сей минерал?
— Минерал сей... названия не имеет... науке он неведом...
— Ничего, я дам название сему минералу. И науке да будет он ведом. А вы, Кеммерер, отныне подобные письма, продиктованные искренней преданностью науке, будете писать не тайному советнику в Геттинген, а мне! Более того, пространно и тщательно докладывайте мне обо всех действиях и образе жизни обер-гиттенфервальтера Коковина.
— Но помилуйте, Коковин — в Екатеринбурге, а я петербуржец!
— Эка, удивил. Знаю, знаю. Но обо всех новостях с Урала вы узнаете, потому, что своего человека там имеете.
— Д-да-с... Аптекарь из Екатеринбурга...
— Вот и прекрасно. Пусть он доносит вам про Коковина, а вы — мне.
Чернобородый, плотный Казин, новый директор Петергофской гранильной фабрики, с трудом поместился в кресле, которое предложил ему Перовский.
— Ну-с, Дмитрий Николаевич, как вы нашли Петергофскую фабрику, ставши ее директором?
— Боюсь огорчить вас, ваше превосходительство, но фабрику я нашел почти что в запустении.
— В чем причина сего?
— Департамент горных и соляных дел не придавал ей особого значения. Все лучшие мастера работают в Екатеринбурге и Колывани. Там, видите ли, камень под рукою. Легче дотащить яшмовую глыбу в несколько сотен пудов до Екатеринбурга, нежели до Петербурга. Накладных, расходов по доставке каменного сырья опасаются.
— Неумно, — заметил Перовский. — Неумно и недальновидно. Можно подумать, что, кроме яшмовых ваз, от камнерезов более ничего не надобно. А бериллы, аметисты, топазы, прекрасный малахит, наконец, кои используются не тысячепудовыми глыбами, а тонкими пластинками? Их тоже везти до Петербурга тяжко?
Перовский выпрямился, голос его отвердел.
— Существующие ныне формы и инструкции, Дмитрий Николаевич, являются стесняющими рамками приобретения самоцветного камня. Мы будем действовать несколько иначе. Нужно искать новые каналы.
— Ума и изобретательности вам не занимать, — вполголоса поощрительно-угодливо сказал Казин.
— И начнем мы с Коковина. Садитесь за стол. Пишите! Да будет этот черновик почином нашего великого дела. С богом!
Торопливо брызгая чернилами, перо Казина бегало по бумаге.
