Что это дает! Еще это дает деньги! Энергии в тебе будет столько, что человеческая матрица начнет, словно пузырек, подталкивать все выше. Ну и самая приятная новость — это такой кайф, ты не представляешь себе, какой это кайф…
Вампирить Машка научилась за полгода. Но первый укус получился месяца через три. Тугая струя энергии тогда каучуком ударила по низу живота, словно вода наполнила ссохшиеся фибры, распирая и успокаивая израненную душу, обволакивала ее густым медовым слоем.
Внутренняя боль проходила, на устах появилась улыбка, а каучук лупил уже изо всех щелей. Паренек мелко дрожал, не в силах попадать в ритм мелодии. Никто из танцующих не обращал на странную парочку внимания.
Сколько длится вечность? Сытая Машка с упоением, потом, возле бара отбрыкивалась от глупых ухаживаний очкарика, который слабел на глазах и чуть не плакал. Ну почему же богиня отвернулась от него… Она пила шампанское мелкими глотками и прислушивалась к себе. Внутри разливалась благодать. Сучка права — это лучше, чем секс!..
Кусать получалось все чаще и Машка тренировалась с остервенением. Училась синхронизироваться. Чувствовать внутренний ритм человека и сбивать его своей пульсацией — в такой момент он наиболее уязвим. Училась по дыханию определять степень готовности. Находила ладонями точки, куда барашки складируют излишки патоки. Отрабатывала правильные движения мышцами живота, чтобы втягивать в себя поток плавно и незаметно.
И через полгода Елкина стала профи.
В этом и была заключена соль мира. Маша теперь поняла. Россказни про духовность, социологию, психологию, индивидуальное и массовое сознание лишь затмевали простую истину — у кого сколько сладкого и как туда запустить лапу. А остальное — банальное следствие.
Новая работа, о такой Елкина перестала мечтать, как только закончила универ; тряпки, о которых не мечталось вообще никогда; куча мужчин, которых не нужно любить, как прежде, да, собственно, и внимания особого не нужно; и любовь, любовь, любовь, обожание… Каждый рассыпался перед богиней в бисер, норовя угодить милой Машеньке.
А она была мила. Внешне похорошела, да. Эти губы бантиком и наивные глазки — ни единого подозрения в чистоте души перед вами. Она перестала нервничать, движения исполнились грациозностью. Чудесная Машенька игриво вела беседу, простодушная и воздушная. Только взгляд стал звериным. И этот, последний, мазок переиначил всю картину.
Перед вами была развратная стерва, поэтому не ломануться на нее теленкам было невозможно.
