...Санто-Доминго мы покидали, когда вдали уже зажигались огни отелей и ресторанов, вспыхивала разноцветная реклама. Отодвинувшись чуть дальше, город, закутанный в сумерки, превратился в яркое пятно на темных горных склонах.
— Не кажется ли вам, что огни Санто-Доминго можно сравнить со звуками Сирены? — неожиданно спросил меня стоявший рядом на шлюпочной палубе Александр Гриес, голландский инженер, совершавший на нашем судне кругосветное путешествие.
Я удивился столь неожиданному сравнению.
— Откровенно скажу: то, что я видел здесь, трудно назвать райским местом для отдыха, — добавил Гриес. — Это скорее ад с приукрашенным фасадом.
Таким и запомнился мне Санто-Доминго: ярким пятном в ночи, огнями Сирены.
Алексей Александров
Санто-Доминго — Москва
Высокую стену Дворца ширваншахов в Баку солнце одолевает уже поздним утром. И на сотнях каменных плит, выставленных во внутреннем дворе, проступают загадочные узоры-письмена.
В бороздках залегают глубокие черные тени, а выпуклые поверхности твердого светлого апшеронского известняка, преградив путь солнечным лучам, становятся такими яркими, что глазам больно смотреть. Эти сотни страниц каменной книги — так называемые «Баиловские камни» — извлечены археологами со дна Бакинской бухты, и ученые пытаются разгадать их смысл.
Пестрая толпа туристов обтекает невысокого черноволосого человека, неподвижно стоящего у каменных плит, и он остается один. Он всегда приходит сюда, когда приезжает в Баку из родного Шеки, и подолгу всматривается в таинственные узоры. Эти рельефные буквы манят его к себе, дразнят отточенной четкостью и изяществом линий, будят желание прочитать мысли древнего мастера, выбитые в камне.
Он знает, что уста, как почтительно называют в Азербайджане людей, достигших вершин мастерства, умели скрывать от непосвященного смысл своих узоров. Человек поднимает глаза от «Баиловских камней», и его взгляд скользит по каменному кружеву богатого портала усыпальницы ширваншахов — «Тюрбе».
«Величайший султан, великий ширваншах... защита религии Халил-Улла I приказал выстроить эту светлую усыпальницу для своей матери и сына в восемьсот тридцать девятом году (1435—1436 гг.)», — выбито над входным проемом. Вершину портала венчает надпись из Корана, прославляющая аллаха. И по всей плоскости тончайшая вязь каменного орнамента, выполненная гениальным художником. Но кто он? Этого не знали долгие годы. И только в 1945 году — при изучении памятника — к одному из медальонов, украшающих портал, приставили зеркало, и в нем сквозь сложнейший декор проступило имя строителя-архитектора: ме"мара Али. При последующем тщательном исследовании орнамента выяснилось, что имя уста высечено двадцать четыре раза, причем и в зеркальном и в прямом исполнениях. Высечено над словами ширваншаха — дерзость неслыханная! — и чуть ниже имени аллаха: Али рисковал жизнью, но получил бессмертие.
