Черновик, испещренный поправками, лежал на столе.
«...За время командировки обсуждены с венгерскими специалистами результаты противоградовой защиты в СССР, проведено сравнение статистических данных о грозоградовых процессах в Венгрии и Молдавии. Разработаны практические рекомендации по планированию, учету и документированию противоградовых работ. Проведены проверка готовности к оперативной работе и имитационные воздействия с участием всех подразделений Венгерской службы борьбы с градом.
...В настоящее время в Венгрии полностью завершена подготовка к противоградовой защите на производственном уровне».
Четко, сухо и по существу отчитывается Потапоц, Позже, в Москве, я ознакомился с письмом, которое пришло в Главное управление гидрометслужбы СССР, подписанное президентом Метеорологической службы Венгрии.
«Разрешите выразить искреннюю благодарность за большую и самоотверженную работу, проведенную Вашими специалистами Е. Потаповым и В. Мурлиным в связи с организацией Венгерской службы борьбы с градом... Выдающаяся работа Е. Потапова и В. Мурлина отмечена почетным дипломом... С глубоким уважением проф. Р. Целнаи, член-корр. АН ВНР».
— И все-таки, Женя, почему ты перековал свой ракетный меч на колбы и пробирки?
— Пришла пора заняться явлениями, которые сопутствуют градозащите. Выяснить, отражается ли это на воде, почвах и так далее. Впрочем, это долгий разговор... — Он глянул на неоконченный отчет. — Заходи-ка лучше вечером. Чайку попьем, поговорим спокойно.
Но чайку попить не удалось.
Прилетели долгожданные Ил-18, оснащенный приборами, как хорошая наземная лаборатория, и скоростной Ил-28, предназначенный для воздействия на облака. Мы перебазировались в Кишинев.
Кишиневское утро начинается для нас с запуска двигателей. Все, что до запуска, — это не утро, а всего лишь надоевший, но неизбежный ритуал: жаркий автобус от гостиницы до аэропорта, спешный завтрак в попутном кафе, жирные бархатные гусеницы, осыпающиеся с дерева на колченогий столик около диспетчерской. По-настоящему нас «будит» голос из динамиков внутренней связи, голос ведущего авиаинженера, нашего «бортпроводника» Валерия Владимирова:
— Внимание! Всем находиться на своих местах, пристегнуть привязные ремни, приготовиться к взлету!
Мы летаем второй месяц, ходим в небо, как в учреждение. Каждый вылет — шесть-восемь часов рева двигателей, нудной вибрации, изматывающей болтанки...
В первом и во втором салонах «восемнадцатого» уже вовсю кипит работа, щелкают тумблеры, мигают лампочки, мечутся перья самописцев. Здесь все записывается: .скорость, высота, влажность, давление, координаты, перегрузки... Народу полный самолет — сотрудники из нескольких отделов ЦАО, и каждый со своим прибором, со своей исследовательской программой.
