В очень немногих сохранившихся документах, повествующих о жизни живописца, рассказывается, что Вермеер часто отдавал свои картины в залог старьевщику или булочнику, чтобы получить хоть какие-то средства к существованию. Когда же к нему приходил покупатель, в мастерской художника порой ни одной картины не оказывалось. Однажды некто Бальтазар де Монкони, француз, любитель искусства, путешествуя по Голландии, забрел в Дельфт я, наслышавшись о Вермеере, заглянул в мастерскую художника. Картин там не оказалось, смотреть и покупать было нечего. Деловой француз записал в своем дневнике: «В Дельфте я видел живописца Вермеера, у которого не было ни одной своей работы; зато одну из них мне показали у местного булочника, заплатившего за нее 600 ливров, хотя она изображала лишь одну фигуру, ценою, на мой взгляд, не более, чем в шесть пистолей».
В доме Мехелен созданы были, пожалуй, самые «тихие» полотна, которые когда-либо писались в Дельфте, да и во всей Фландрии. Полотна, которые изображают самые обыденные вещи: комнату с одной, редко с двумя фигурами. Женщина, ожидающая ребенка, стоит около стола, держа в руках письмо, — жена Вермеера позировала ему для картины «Читающая письмо». Молчаливая картина, но с какой простотой и убедительностью поведано художником о великом кануне рождения новой жизни... Чем больше шума на первом этаже, в харчевне, тем спокойнее его картины.
Ян Вермеер не был свидетелем или участником громких событий. Из Дельфта он почти не выезжал. Писал медленно, трудно. Вступил в гильдию Святого Луки, объединявшую художников. По-видимому, он пользовался уважением коллег, потому что дважды — в 1663 и 1670 годах — они избирали его деканом гильдии. Из окна мастерской виднелась Новая церковь. На кладбище возле нее, как гласит запись в приходской книге, похоронили художника 15 декабря 1675 года. Ему было немногим более сорока лет. Его близким не хватило денег на каменную плиту. Могила великого живописца осталась неизвестной потомству.
Две его картины рассказывают о городе, в котором он родился. Это прежде всего знаменитый «Вид Дельфта». Большая часть неба затянута тяжелыми облаками. Со стороны зрителя — берег грахта с желтым песком. Кумушки судачат спозаранку: часы на башне показывают десять минут восьмого. Баржа, у которой стоят купцы в плащах и черных широкополых шляпах: вот-вот они дадут знак шкиперу, и судно неспешно отвалит от причала. В водах канала играют тени города. Ворота в городской стене, шпили, печные трубы, колокольни двух церквей — Старой и Новой, а за ними — разгорающийся день. Солнечные лучи, кое-где пробив тучи, уже жгут черепичные крыши — они кажутся оранжевыми рядом с черно-красным кирпичом городских ворот.
