...Справа от автострады остается Лейден — город, давший название одному из приборов электротехники тех дней, когда пребывала она еще в голубом младенчестве, — «лейденской банке». Память листает историю, и на его улицах в джинсово-велосипедной толпе мерещатся малиновые береты схоластов, суровых блюстителей средневековой учености, черные, изъеденные кислотами бархатные блузы алхимиков, прожигавших в поисках философского камня порой не только бархат, но и жизнь.
Недалеко от съезда на тихую, блеклую, немного провинциальную — особенно в сравнении с грохочущим Амстердамом — Гаагу находится Дельфт. В зеркальной глади его грахтов отражаются кирпичные стены, ставшие темно-пунцовыми от времени, ступенчатые крыши, шпили церквей, горбатые мостики, по которым когда-то степенно брели мастеровые и купцы в широкополых шляпах, а теперь деловито проносятся мамаши на велосипедах, упаковав в корзинку ребенка и кулек с продуктами. Тесно стоящие дома с высокими черепичными крышами, с белой каймой окон и дверей словно спрессованы в тонкие сандвичи: уже несколько столетии назад, когда они строились, земля здесь была дорога, и с тех пор становится все дороже. Это земля, которая отвоевана в извечной схватке с Северным морем.
Дельфт выглядит почти так, как себе представляешь голландский город. Или лучше сказать: он выглядит так, как и должен выглядеть город, в котором творил Ян Вермеер Дельфтский. Триста лет прошло с тех пор, как в верхнем этаже харчевни, выходившей окнами на рыночную площадь, набрасывал краски на холст художник, который считается третьим — после Рембрандта и Франца Хальса — в созвездии фламандских гигантов. Омытая дождем современность с ее блестящим асфальтом, бензоколонками и неоновой косметикой здесь, всего лишь в нескольких километрах от автострады, отступает перед семнадцатым столетием. Тем, кто торопится, в Дельфте делать нечего — этому городу нужен другой ритм. Ведь он остается не только единственным в своем роде памятником прошлого, но и самым голландским из голландских городов. Старая церковь, Новая церковь, Принцево подворье, замшелые городские стены и, конечно же, грахты, одетые в камень, дышат давно прошедшей эпохой.
Средние века, да и столетия, последовавшие за ними, далеко не всегда были милостивы к Дельфту. Дворцовые интриги, коварные убийства и купеческие аферы украшают, увы, его летопись куда более щедро, чем информация о деяниях творцов или ремесленников. Когда-то в городе находилась резиденция Оранской династии. Но однажды ее могущественного представителя, принца Вильгельма Молчаливого, подстерегли на лестнице Принцева подворья враги. Потомки Оранского «обиделись».на Дельфт и покинули город. А приезжему и сейчас покажут дырочки в стене подворья, оставленные роковыми пулями. Обведенные черными рамками, дырочки подновляются, чтобы не исчезли во времени улики давней драмы.
