Умер Харитон Никанорович в 1941 году.
А в заключение я хочу рассказать о фотографии (фото на стр. 45), которую принес старший летчик-наблюдатель Евгений Павлович Смирнягин, тоже служивший в Добролете.
— Боюсь утверждать точно, какую должность тогда занимал Славороссов, — рассказывает Смирнягин, — но с этим прославленным летчиком и прекрасным инженером мне приходилось часто сталкиваться в начале двадцатых годов. Молодежь тянулась к Харитону Никаноровичу не только из-за его славного прошлого — мы были покорены его доброжелательностью, он умел все очень спокойно объяснить, если надо, помочь, без проволочки решал технические вопросы. Обаятельный был человек.
...И вот однажды, — продолжает Евгений Павлович, — на нашем подмосковном аэродроме произошла авария. У летчика Бориса Андреевича Иванова в воздухе разрушился мотор; оторвался носок вала вместе с пропеллером. Опытнейший пилот, участник гражданской войны, Иванов сумел посадить самолет.
Разбираться в аварии прибыл Славороссов, а вместе с ним был и старший моторист Миша Водопьянов...
— Водопьянов?!. Тот самый?..
— Да, Михаил Васильевич Водопьянов, Герой Советского Союза, знаменитейший летчик... Но начинал он в авиации с моториста и работал у Славороссова. А у меня в этот день была с собой фотокамера. И я снял этот самолет, около которого стоят Славороссов с Водопьяновым...
На следующий день мы вдвоем отправились в подмосковное село, где живет на берегу озера Бисерное герой арктических трасс, покоритель Северного полюса.
Михаил Васильевич очень обрадовался встрече со старым товарищем.
— И за фотографию спасибо... Удружили. Это ведь не только моя молодость. Всей авиации нашей... Верно говорят, что история авиации кровью летчиков написана. На чем летали... Без связи, без радио, приборов с гулькин нос... Чутьем больше... Ну и расшибали лбы... Я, можно сказать, трижды рождался заново... Ведь этот самолет мы прозвали «Конек-горбунок», потому что собирали его сами и из деталей самолетов самых различных типов. Мало машин было, а учиться на чем-то надо... Летчик Василий Николаевич Хиони был знаком с конструкторским делом и поднял в авиамастерских энтузиастов. Первую машину собрали в 1923 году. И знаете, получилась хорошая, устойчивая машина, больше ста двадцати километров давала. Всего их сделали тридцать. От бедности, конечно, но послужили «горбунки» хорошо. Летчиков учили, потом для сельскохозяйственных работ приспособили, поля опыляли...
