Рекламу конструктору Капрони я сделал, установив на его машине несколько рекордов и выиграв перелет Милан — Рим, прилетев туда первым» (X. Славороссов. Автобиография).
«Каной-то злой рок преследует всех русских летчиков. Телеграммы известили, что 6 апреля... при спуске известного русского авиатора X. Славороссова произошел взрыв бака с бензином. Робер Галло, летевший в качестве пассажира, получил при падении настолько тяжелые повреждения, что не мог выбраться из горящих обломков аэроплана и, когда подоспела помощь, представлял собой обуглившийся труп... Славороссов был отброшен к хвосту аппарата. В бессознательном состоянии, почти умирающий, он был перенесен в военный госпиталь.» Из последних известий выяснилось, что Славороссов при падении получил перелом левой ноги и пяти ребер, правая нога вся обгорела, кожа с лица сорвана, и констатировано общее тяжелое сотрясение мозга и всего организма. 36 часов летчик находился в бессознательном состоянии. Пользующие Славороссова врачи все же не теряют надежды вернуть его к жизни» («Новое время», 8 апреля 1913 г.)
«Я потерпел страшную катастрофу, загоревшись в воздухе. Пассажир мой сгорел, я же, изуродованный, выжил, пролежав в одном из госпиталей Турина шесть месяцев» (X. Славороссов. Автобиография).
Прервем на время цитирование источников... Катастрофа была действительно страшной. Перевернувшийся горящий самолет накрыл Славороссова и придавил ему могу. И он, как сам пишет, «сломал часть своей уже обгоревшей ступни» и отполз в сторону...
И вот вышел из госпиталя инвалид, твердо решивший — буду летать! Славороссов уезжает из Италии, и его имя опять появилось среди участников авиационных соревнований. Перед самым началом первой мировой войны газеты вновь сообщили о гибели Славороссова на Венском авиационном митинге, который проходил на аэродроме Аспери. Газетчики поторопились вновь — Славороссов остался жив!
«...Я устроился гастролирующим пилотом в фирме «Кодрон и Моран», летая от случая к случаю на Тех и других самолетах, постепенно завоевывая себе положение. Но вдруг разразилась война. Все французские летчики записались добровольцами в армию, то же сделал и я. Меня назначили в 1-й Авиационный полк в Дижон, а после перевели в школу в Бурже, где я сдал экзамен на военного летчика.
В Бурже я встретил знакомого мне еще по Парижу русского летчика Акашева...» (X. Славороссов. Автобиография).
...Это был тот самый Константин Акашев, которого в России не взяли в авиацию по причине политической неблагонадежности. Он и в самом деле был революционером, бежал за границу из туруханской ссылки. Вернувшись на родину, Акашев работал на заводе Лебедева, активио участвовал в Октябрьской революции, а затем был одним из организаторов советской военной авиации, начальником Главвоздухофлота. (Там же, в Бурже, познакомился Славороссов еще с одним русским летчиком-добровольцем, Эдуардом Томсоном, питомцем Московской школы пилотов, бежавшим из Германии, где был интернирован в начале войны. А вообще Славороссову везло на встречи. Его механиком, начиная с первых дней службы во французской авиации, был русский шофер Константин Айсбург. Кто он, как попал во Францию, пока еще установить не удалось. Имя этого человека я узнал только теперь, читая автобиографию Славороссова.)
