Они по-пластунски протискивались под дымной завесой, ежеминутно прижимая губы к земле, чтобы набрать в легкие отфильтрованного влажным грунтом воздуха.
Убежище стало заполняться людьми, как только послышался рев пожара, претворивший людские страхи в проворные инстинктивные действия. Люди не разговаривали друг с другом. Они сидели на земляном полу, обмотав головы мокрыми полотенцами, чтобы защититься от дыма, вползавшего в убежище, когда появлялся очередной беглец.
Дымное облако ворвалось в землянку, и какой-то человек нырнул под свисающие с крыши одеяла. В руках он держал собаку; пес был тяжелый, и он с трудом опустил его на земляной пол.
— Закрой эту чертову дыру! — раздался чей-то раздраженный окрик.
— Чуть не подох бедный Старикашка Дик, — проговорил новый беглец. Ему было около сорока лет, и все звали его Черным Алеком. В молодости он был брюнетом, но теперь волосы поседели и свисали с головы, словно пожухшая болотная трава. Алек поддернул мешковатые брюки, но старые подтяжки не держали их, и слишком длинные штанины сразу же сморщились гармошкой. Черный Алек перебивался на лесопилке случайными заработками.
Старикашку Дика, приблудного пса, прикармливали все рабочие. Он был очень дряхлым и двигался с большим трудом, но повсюду таскался за Черным Алеком.
Сейчас пес обессиленно прижался к полу и, широко открыв пасть, придушенно всхрипывал. Черный Алек опустился рядом на колени и обеими руками приподнял ему голову.
— Дайте воды, скорей! — крикнул Алек.
Кто-то протянул жестяную флягу, и он влил немного воды в открытую пасть Старикашки Дика.
— Несчастное отродье, — проговорил Алек. — Совсем его доконал этот проклятый дым.
Пес конвульсивно, дернулся и затих.
— Вставай, Алек, — сказал человек, подавший флягу. — Ты и сам-то едва живой. — Он протянул Черному Алеку мокрое полотенце. — На вот обмотай голову, отдышись.
Но Черный Алек не смог подняться и тогда приник лицом к земле, стараясь глотнуть свежего воздуха. Теперь он думал только о своем собственном спасении.
Хриплые звуки затрудненного дыхания наполняли убежище. Укутанные одеялами, люди прижимали губы к земляным стенам, искали в них трещины, чтобы вобрать в легкие побольше воздуха. Дым выедал им глаза, по щекам ползли медленные слезы.
Когда пришла черная мгла, они повалились на пол. Темнота ввергла всех в панический ужас. Машинист, стоя на коленях и припав лбом к земле, бормотал «Отче наш».
