— Вот он, подползает, — сказал наконец Блю. — Дышит, сволочуга...
— Да чего вы все вдруг замельтешились? — удивился Билл, молодой рабочий, который стоял, привалившись плечом к стене. — Кому он страшен, низовой пал, когда нету ветра? Ну, пусть он даже повернет к нам — выжжем защитную полосу, и все дела.
— А ты знаешь, — спросил его Блю, — что пожар в двадцать шестом начался с низового пала? Если потянет ветерок, он в два счета раскочегарит верховой. Ты еще не видел, как это бывает. Ну так подожди, сынок, увидишь. В двадцать шестом Маккини-Петух сгорел рядом со мной на куче опилок, и я не смог ничего сделать...
— Я тогда работал у Уоррена,— сказал машинист. — И там на тридцать рабочих было только два убежища. Нас спаслось двадцать человек, а старый Джо, кладовщик, ослеп... Я с ним виделся месяц назад, и он мне говорит: «Эх, — говорит, — Мак, потухла для меня лесная красота». — Вот что он мне сказал...
— Я-то верхового пала никогда не видел, — признался молодой рабочий.
— Мало кто его видел да остался в живых, чтоб рассказывать, — проговорил Блю.
— Покажи-ка ему свою спину,— предложил машинист. — Пусть наш храбрец Билл поглядит.
Блю стянул через голову фланелевую куртку и повернулся к рабочим спиной. Никто из них не сказал ни слова. Как верхний подсохший слой свежей краски на стене морщится и сползает вниз, если по нему провести пальцем, так его кожа, когда огонь ушел, сползала с живой, сочащейся сукровицей плоти. Теперь новая кожа, на которой не было пор, глянцевитая и розовая, покрывала туго натянутой пленкой жесткие, никогда не расходящиеся складки на его спине. Зарубцевавшиеся струпья кругообразно стягивали эту новую кожу. Под рубцами перекатывались не тронутые жаром мускулы.
— Я чувствовал — моя кожа съеживается и трескается, как эвкалиптовый лист на угольях, — рассказывал Блю, — а ведь меня даже не коснулось открытое пламя. Сам воздух был хуже огня.
— Господи! — вскрикнул Билл. — Не хотелось бы мне попасть в такую передрягу.
— Если подымется северный ветер, — сказал Блю, — мы все в нее попадем, будь уверен.
К пансиону подошли Пэдди и Стив. Они несли одеяла.
— Мы посмотрим, что там с убежищем, Блю.
— Я тоже пойду.
Убежище располагалось на склоне холма, чуть ниже домов. Его когда-то вырыли открытым способом, перекрыли настилом из бревен и закидали землей, на которой теперь зеленела густая трава. Перед входом возвышалась насыпь, и протиснуться в землянку можно было только ползком: между настилом и гребнем насыпи оставалось пространство высотой около трех футов. Убежище было очень ненадежным. Макартур соорудил его по требованию рабочих, и оно вмещало всего двенадцать человек. Блю назвал это убежище дымовой западней и сказал, что во время лесного пожара не задохнуться в нем можно только чудом.
