Кольцо насквозь промерзших гор и чахлое редколесье окружали Кедон. Добраться до поселка, затерянного среди простора Магаданской области, можно было только самолетом. Несколько домов, клуб, медицинский пункт, магазин, пекарня, склады, метеостанция — вот и весь Кедом, базовый поселок одного из отделений оленеводческого совхоза «Буксунда». Мне предстояло работать здесь в красной яранге. Работа как работа, и я не ждал особых для себя открытий от пребывания в этих краях. Но, как оказалось, напрасно.
...Стоял зимний день, когда все погружено в сумеречную голубизну, окутано толстым слоем инея, от которого лиственницы кажутся столбами дыма, а дым в неподвижном воздухе поднимается подобно гигантской лиственнице. И тишина такая, какая может быть лишь в северном краю. Вдруг за моей спиной раздался странный перезвон и мягкий оклик: «Дорова, яранга, что чай пить не заходишь?» Я оглянулся и увидел... ожившую иллюстрацию к сказке: вся в блеске серебра, ярких бисерных узорах на темном фоне мехов, в нежном перезвоне колокольчиков стояла красавица. Всмотрелся пристальней — да ведь это тетя Поля, Пелагея Семеновна Амагачан!
Этот миг — миг полного созвучия творения человека и природы — навсегда врезался мне в память.
Неудивительно, что меня, человека, проведшего половину жизни в горняцких поселках, так поразил наряд эвенов. Впоследствии, интересуясь их национальной одеждой, я узнал, что красотой костюмов эвенков-тунгусов и эвенов-ламутов восхищались и немало повидавшие путешественники XVIII—XIX веков. Академик А. Ф. Миддендорф писал: «Что значат в сравнении с их костюмами произведения наших наемных изготовителей нарядов? Самые блестящие костюмы или парадные мундиры наших самых щеголеватых гвардейцев? Разве еще камергер может сравниться с нарядным тунгусом...» Далее Миддендорф характеризует тунгусское шитье как «великолепнейшее», «блистательнейшее». Енисейский губернатор Степанов в 1835 году сравнивал тунгусский кафтан с испанским камзолом. Наряд невесты-ламутки оценивался в 500 рублей. Один только серебряный гравированный пояс — «калби» стоил, по словам эвенков, столько, сколько три оленя.
Старожилы Кедона показывали мне эвенский традиционный костюм и охотно повторяли название каждой детали. После таких разговоров моя записная книжка стала походить на русско-эвенский словарь. Костюм состоял из однобортного мехового или замшевого кафтана — «наймика», или «дудэка», фартука-нагрудника — «нэл», замшевых штанов — «хиркы», шапки-капора — «авын», или «корбакка», обуви — «унта», перчаток — «хайыр». Мужская одежда отличалась от женской более коротким кафтаном, скромной вышивкой и отсутствием подвесок — колокольчиков на фартуке. Несмотря на суровейшие условия (эвены живут и на полюсе холода в Оймяконе, и в окрестных горах), эвенская одежда выглядит легкой и элегантной.
