Через полчаса я уже многое знал об Орджоникидзевском ГОКе и о том, что этот промышленный гигант потребляет чуть ли не всю электроэнергию соседней Каховской ГЭС, а вот землю и воду он, напротив, только использует, как бы берет взаимообразно у природы — на комбинате оборотное водоснабжение и аналогичное, временное, землепользование.
— Вот посмотрите, — сказал Середа, — что мы сотворили на месте Александровского карьера.
Григорий Лукич остановил машину и отошел в сторону, как бы давая мне насладиться открывшейся картиной наедине. У моих ног за песчаным пляжем плескалось озеро. На другом берегу раскинулся пес. А слева, в вольерах, окруженных цепочкой школьников, ходили... страусы и пони. Поодаль люди что-то репетировали на берегу.
— Завтра открытие зоны отдыха, праздник Нептуна, — пояснил Середа. — Да что озеро, главное — лес! Его в этих степях ни при киммерийцах, ни при скифах не было. А при нас есть!
— Да, прямо-таки не комбинат, а Аскания-Нова!
— Что ж, не одной работой жив человек. Есть теперь где отдохнуть людям. Ведь скучно, если кругом только степь да степь.
— А страусы зачем?
— Мы почему-то считаем, что человек уже с детства добрый. А это не всегда так. Часто малыш, завидев зайчика, просит: «Папа, убей». А здесь он с самого детства может погладить страуса, покататься на пони. Это воспитывает любовь к природе. А качество это ох какое важное! В особенности для будущего горняка, который, хочет он того или нет, ведет с этой самой природой войну.
— Но вы-то, похоже, живете с ней в согласии. Как это вам удается?
— Увы, непросто: повторяем бога. — Заметив недоумение на моем лице, Середа загадочно улыбнулся и повторил: — Бога повторяем — создаем землю.
Мы сели в «Волгу» и поехали на действующий карьер.
Конец лунного ландшафта
— Это вашу зону отдыха экспонировали на всемирной выставке в Спокане, США?
— Да, нашу, — ответил Середа, держа одной рукой руль и поглядывая на меня сбоку. — А я догадываюсь, о чем вы думаете: мол, это все напоказ, совсем другое дело — карьер: пыль, грязь, земля дыбом. Одним словом — производство. Правда?
Я кивнул.
— А теперь посмотрите.
Середа затормозил на смотровой площадке у самого края карьера. То, что я увидел, походило на кадры из какого-то фантастического фильма. На развернувшемся во весь горизонт экране не было видно людей. Огромные даже на большом расстоянии машины взрезали чрево земли, аккуратно складировали чернозем и выбирали руду. Рядом, на выработанных участках, землю вновь настилали. А дальше колосились поля пшеницы, зеленели сады.
