И все же двоих они не боялись. Ну не так сильно. Хотя от луков и фальшионов глаз не отводили.
– Кто набольший? – строго спросил я.
Один из мужиков шагнул вперед.
– Как зовут?
– Алосердан.
Язык хордингов и доминингов кое в чем схож. Там большой – это алл, а тут – ало. Алосердан – большой человек, большой мужик.
Он и впрямь был здоров. И плечи широкие, и шея как у быка. А руки свисают до колен. Силищи небось неимоверной. Хотя… не всегда внешний вид соответствует содержимому.
– Люди барона Хорнора! – значительно произнес я.
Староста угрюмо молчал. То ли имени барона никогда не слышал, то ли ждал продолжения.
– Выход с вас брали?
Выход – оброк или дань, словом, налог. Здесь его отдают дважды в год, по весне и осенью. Весной – шкуры, мясо, птицу, осенью – зерно, мед.
– Брали, – ответил набольший. – Как лист хорденя пошел, приезжали.
Хордень – плодовый кустарник, чьи ягоды и листья идут в еду. Когда хордень дает лист, мы не знали, но видимо, это было не так давно.
– Кто приезжал?
– Мирита с хоробниками.
– Все отдали?
– Все.
Вид набольшего стал совсем угрюмым. Похоже, у них вымели все подчистую или почти так.
– Зерно есть?
– Нету. Все отдали, остальное посеяли. Едим хордень с перетеркой и корой.
– Есть, – утвердительно сказал я, уловив фальшивую нотку в голосе старосты. – Но мне зерно не нужно. Нужно мясо. Вяленое или соленое. Заплачу.
Я вытащил два ножа местной работы. Рукоятки обернуты берестой, железо так себе, но по здешним мерам это дорогая вещь! Тут еще камень в ходу, а то и вовсе кости. Так что плата за несколько кусков мяса высокая.
Алосердан молчал. Но жадно смотрел на ножи.
– Ну?
– У нас мало мяса, – наконец ответил он. – Есть рыба.
– Рыба не нужна. Зерно дашь?
Староста молчал. Признаться, что часть зерна утаил, страшно. А ну как заберем все, а его за обман накажем?
– Я ничего не скажу барону, я не за выходом приехал. Зерно нужно для лошадей. Накормить. Но если не хочешь – дай только мясо.
Алосердан перевел взгляд с ножей на меня и едва заметно кивнул.
* * *
Сторговались. Очень уж хотел он получить ножи. Но зерно так и не показал, зато мяса отвалил три узких длинных полоски и берестяное лукошко рубленой солонины.
Сделку мы провернули в его доме. Я впервые оказался в здешнем жилище и с интересом смотрел по сторонам.
* * *
Вообще жилище здесь называют срубом. Это если в нем нет печи. А если есть – житница. Местная печь – это небольшая конструкция в виде круга с подставкой и поддоном. Сделана из обожженной глины. В печи пекут хлеб, готовят еду, печь дает тепло. Ставят ее в центре комнаты. Дым выходит через подпотолочное отверстие, которое затыкают деревянным кляпом.
