Вместе с тем Федоров, судя по рассказам Эдгара Ивановича, очень серьезно относился к полетам, его храбрость сочеталась с мастерством и разумной осторожностью. Меос вспоминает далее: «...Когда я представлялся Федорову, он сказал:
— Теперь вы, сержант, имеете возможность испробовать свои силы... (Меос был совсем юным, много моложе Федорова. — Ю. Г.) Если вы горите желанием сравняться со «старыми», лавры которых, может быть, не дают вам покоя, то при энтузиазме не забывайте об осторожности: такое забвение может быть роковым...»
Понятно, что война не обходится без жертв, и воздушные сражения не были в этом смысле исключением. В столовой, где летчики проводили свободные вечера, на особой полке стояли личные бокалы погибших товарищей с надбитым краем. Э. Меос, прибывший к «аистам» в 1916 году, насчитал их пятнадцать. В торжественных случаях, когда «аисты» собирались все вместе, свято соблюдалась традиция накрывать стол и для павших в боях.
...Около пустующих приборов ставится карточка с именем погибшего, а на стул кладется его сабля. К ее эфесу прикреплен на ленте высший орден, которым был награжден боевой друг. После первого тоста за республику старший из офицеров приглашает поднять бокалы: «За тех, кто пал в боях до нас и ждет нас там, в высоте... Разрешите сказать вам, что мы, кто так часто бывал в воздухе вместе с вами, не сойдем со своего пути и просим, чтобы вы благословили наше парение и оставили для нас местечко между вами, когда придет и наш черед...» Молча выпиты бокалы, и на две минуты воцаряется тишина...
Вероятно, в эти минуты каждый думал о своей судьбе, но неизбежные потери только усиливали боевой дух авиаторов. Темпераментные и насмешливые французы не только не уклонялись от воздушных боев, но и прибегали к своеобразной процедуре вызова врага на поединок. Если традиционный вызов на дуэль от рыцарских времен — брошенная перчатка, то рыцари воздуха бросали на аэродром бошей... старый сапог. Немцы воспринимали это как неслыханное оскорбление, но первые же попытки отомстить обидчику кончались провалом: французский ас пикировал на взлетающий самолет и легко «припечатывал» его к земле.
Насколько можно судить о Викторе Федорове, он был тоже весьма темпераментным человеком. Сохранилось большое его письмо в Россию, адресованное Н. Потемкину и опубликованное в газете «Русское слово». Вот как описывал русский летчик бои, принесшие ему заслуженную славу.
