Процедура кладки яиц продолжалась не менее получаса, после чего в гнезде набралось около сотни маленьких кожистых шариков. Последовала непродолжительная пауза, пока разрешившаяся от бремени мамаша, похоже, собиралась с силами. Наконец она вышла из транса и бешено заработала задними ластами, забрасывая песком гнездо с его драгоценным содержимым. Когда выемка заполнилась, черепаха приподнялась на всех четырех ластах и вдруг с силой плюхнулась на песок. Так повторилось несколько раз, пока двухсотфунтовая живая трамбовка безукоризненно не заровняла свое гнездо. После этого она не спеша повернулась в сторону океана и тяжело поползла к воде, оставляя за собой две неглубокие бороздки, похожие на следы гусениц маленького танка. Прошло всего несколько минут, и черепаха исчезла в пене прибоя. На этом ее материнская миссия была окончена.
В ту ночь мы насчитали полсотни черепах, откладывавших яйца на нашем пляже. Зрелище было внушительным, но не шло ни в какое сравнение с тем, что мы увидели через неделю...
В полночь я проснулся от гула возбужденных голосов. В общем хоре отчетливо выделялся крик Дэна Макдафи, патрулировавшего на побережье в эту ночь: «Высадка началась! Высадка началась!»
Я моментально вскочил, схватил фонарь и помчался вслед за остальными к берегу. Увы, предыдущий опыт не подготовил меня к тому, с чем я столкнулся. Столкновение было буквальным и к тому же весьма болезненным. В первую секунду мне показалось, что я налетел на камень. И только затем, когда, падая, я трахнулся плечом о второй валун, до меня дошло, что я врезался в передовые ряды наступавших из моря черепах. Перевернувшись через голову и застонав от боли, я тщетно попытался разобраться в обстановке. Мои товарищи были где-то впереди, а на меня неумолимо наползали серые глыбы. Хотелось зарыться в песок, ибо казалось, что еще минута, и эти живые танки раздавят меня.
В свете фонаря прямо на меня двигалось чудовище, которое явно не собиралось сворачивать в сторону перед такой ничтожной преградой, какой был в данный момент я. Черепаха была уже в каких-нибудь двух футах, когда я догадался откатиться в сторону. Едва я успел вскочить на ноги, как тут же с ужасом обнаружил, что нахожусь в окружении. Серые глыбы ползли в таком невероятном количестве, что мне пришлось уподобиться слаломисту, чтобы проскользнуть между ними вперед к берегу. Потирая ушибленное плечо, я прыгал в узенькие промежутки между движущимися сплошной лавиной панцирями, каждую секунду рискуя, оступиться в неверном свете фонарика и оказаться смятым неуклюжими громадами. Их ряды накатывались из темноты с неумолимостью рока. Это было действительно нашествие.
