Ну а те, у кого оказались деньги? Как они их тратят? Они идут на рынок. Здесь их снова обманывают и обсчитывают. Янади покупает риса ровно столько, сколько нужно на сегодняшний день. Завтрашний день вновь растворяется для него в неясной дымке далекого времени. Но какие-то деньги еще остаются, и вторая важная покупка э— кусок ткани для жены. А если и после этого останутся деньги, янади может осуществить свою заветную мечту — покататься на автобусе или даже на поезде. В автобусе или вагоне он садится на пол и с замиранием ждет, когда тронется эта чудесная машина. От быстрого движения у него екает внутри, сжимается сердце и чуть кружится голова. Он не представляет себе, куда он едет и зачем. Главное — едет. В раскрытые окна врывается теплый ветер, и мелькают дома и придорожные деревья. Немного жутковато, в этот момент он считает себя самым везучим человеком на свете. Он, городской янади, знает, что тысячи его соплеменников до сих пор не держали монеты в руках, не ездили ни на автобусе, ни на поезде и даже на телеге. И жизнь ему кажется в этот момент счастливой и удивительной. Из этого счастливого забытья янади нередко выводит пинок контролера, обнаружившего, что билет странного пассажира давно уже кончился. Не возражая и не споря, янади покидает вагон и бодро шагает по шпалам туда, опять в город. Обратный путь может занять и два, и три дня...
Семья терпеливо ждет отсутствующего кормильца, не выказывая при этом ни беспокойства, ни волнения. Съестные припасы, которые он наконец приносит, уничтожаются немедленно при общем ликовании всех домочадцев. А когда наступает завтра и в хижине не обнаруживается ни горстки риса, янади вновь отправляется на работу. К работе он проявляет тот творческий подход, который средний горожанин считает недопустимой роскошью. Янади не возьмется за любую работу. Он выберет ту, что ему по душе. Если ему нравится быть садовником и ухаживать за цветами, он не станет подметальщиком. Если ему интересно крутить педали велорикши, он не наймется батраком к соседнему помещику. Но город и окрестные деревни не в состоянии удовлетворить индивидуальные запросы янади в работе. Тогда янади будет голодать, но не возьмется за труд, который ему неинтересен. Где-то в глубине своей души янади всегда остается бескорыстным, свободным художником. И это тоже не нравится городу. Крестьяне соседних деревень удивляются, как можно пренебрегать акром земли и парой буйволов, которые правительство предоставило янади в некоторых колониях хариджан. Как можно легко терять такую собственность? Но янади не привык ни к собственности, ни к обработке земли. Он пока, как это ни поразительно, остается еще охотником и собирателем. Традиции предков продолжают жить, и их инерция еще велика. Мой неллурский друг Рагавия, много лет занимавшийся благотворительной работой среди янади, как-то сказал мне:
