Француженка вышла проводить меня и тихо зашептала:
— Он считает, что ему открылась Истина, и презирает всех, кто не разделяет его взглядов. Поначалу и я так смотрела на вещи, но теперь вот... не знаю... Мне очень бы хотелось, чтобы девочка училась грамоте. Вы могли бы прислать мне из Парижа букварь? Спасибо. Но не сюда, ни в коем случае! Я напишу вам другой адрес...
Иду назад по направлению к морю. Невдалеке на земле сидел старик индиец, орудующий каким-то инструментом. Его полуголое мускулистое тело, без грамма жира блестит на солнце. Тело тридцатилетнего мужчины и морщинистое лицо семидесятилетнего старика. Какой контраст с только что увиденными молодыми хиппи! У тех лица подростков и немощные старческие тела.
Гашиш и опиум убивают постепенно все ощущения, в том числе голод и боль. Боль — ведь это сигнал тревоги, говорящий, что с организмом что-то неладно. Они же живут, как в вате, принимая наркотики вместо пищи, избегая малейшего усилия, проводя ночи без сна. Что может быть противоестественней такого образа жизни?
Быстр финал столь долгого поиска Истины. Возможно, он наступит через месяц, через год. Чаще всего родные не получат об этом весточки: хиппи порвали с обществом, а в это понятие включено не только государство, но и семья...
Сюзан Лабен, французская журналистка
Перевел с французского Б. Тишинский
Единственное, что начинается в Испании вовремя, — это коррида.
В шесть часов пополудни из президентской ложи выпорхнул белый платок, тревожно и уныло пропел рожок, распахнулись ворота корраля, и черный приземистый бык стремительно выскочил на арену.
— А-а-а!.. — взорвались трибуны.
Этот вопль как бы выплеснул наружу лихорадочно-возбужденное ожидание, которое, казалось, пропитало даже затопленную зноем площадь перед красным каменным кольцом построенного цирком Plaza de Toros. С теневой стороны цирка пестрым водоворотом кипела толпа. Порывистые жесты, напряженные лица, блестящие глаза.
— Сеньор, это же совсем недорого! — приставали мальчишки с плюшевыми бычками, на загривках которых, словно антенны, покачивались маленькие бандерильи.
Они юрко сновали в толпе, на ходу демонстрируя свой товар: яркие афишки сегодняшнего боя, сувенирные бандерильи в длинных коробках ,с целлофановым верхом и, конечно же, игрушечных бычков.
Пробившись сквозь нервно кипящую толпу, я с облегчением погрузился в полумрак внутреннего кольцевого коридора с горами сваленных на бетонный пол кожаных подушек, с рвущимися против течения лоточниками. Меня вынесло к нужному сектору. Стоявший у входа служитель выхватил мой билет и, подняв его над головой, чтобы я не потерялся, резво кинулся вперед, отыскивая мое место. Я трусил за ним, на ходу выуживая из кармана несколько песет.
