И все же главные события в жизни Пьетро Вальпреды связаны не с работой, а с политикой. В начале шестидесятых годов он увлекается анархизмом. Неуравновешенность характера, неспособность к серьезному самоанализу и трезвому взгляду на действительность, жажда молниеносного и шумного успеха, а главное, слепая ненависть к миру — нет, решительно только анархизм мог удовлетворить натуру Вальпреды! Причем не всякий анархизм — ему не подошли «умеренные» анархисты миланского кружка «Ворота Гизолфа», как, впрочем, и анархисты римского «кружка Бакунина». «У вас ничего не получится. Надо, чтобы о нас услышали, чтобы нас знали»,— так сказал прежним сподвижникам Вальпреда и вместе с несколькими друзьями организовал новый кружок «22 марта». «Мы, — выступили с заявлением члены «22 марта», — хотим уничтожить господство и насилие человека над человеком, ...мы хотим, чтобы общество было устроено так, чтобы каждый мог пользоваться максимальным материальным и моральным богатством... Мы хотим для всех хлеба, свободы, любви и науки... Ни бога, ни государства, ни хозяев, ни рабов».
С этой «великой программой» воспрянувший духом Вальпреда кидается в римский рабочий район Трастевере. Через несколько дней буйной агитации в польз) скорого апокалипсиса и жарких споров с обычно невозмутимыми обитателями района Вальпреду вынуждены спасать полицейские.
Если исходить из психологии Вальпреды, логично предположить, что новое поражение могло подсказать ему и новый выход — акты террора. Взрывы, по его расчетам, могли принести желанное чувство власти, собственной значимости. Но есть в «деле Вальпреды» еще одна сторона: в определенном смысле он был не только идеальным анархистом, но и идеальным... козлом отпущения, фигурой, которой легко приписать преступления на площади Фонтана. О том, что люди, которым это выгодно, действительно существуют, пресса писала со дня взрыва. Посмотрим для начала, выгодно ли это было тем, кто вместе с Вальпредой входил в анархистский кружок «22 марта». Итак, кто они?
18-летний студент политехникума, сын советника кассационного суда; 17-летний лицеист, сын известного музыканта, с недавних пор называющий отца «угнетателем», мать — «темной католичкой», а младшего брата — «продажным социал-демократом»; 24-летний студент архитектурного факультета (отец — инженер, мать — аристократка, дядя — бывший сенатор королевского парламента); 19-летний студент политехникума, сын кассира римского Трудового банка, в подземном переходе которого и был произведен один из взрывов 12 декабря.
