— Тридцать тонн технического рыбьего жира, ты посчитай, сколько надо тощей сельди...
— ...Если нового пресса для филе не дадите, я от такого плана отказываюсь.
— Вот тебе и весь ассортимент! А я говорю: в томатном соусе...
— ...отличного механика! Зайдешь ко мне, я тебя познакомлю...
— Анализ анализом, а без лаборантки дело станет. Или давайте единицу, или...
Каравеллы и бригантины в разговорах не присутствовали. Трубок никто не курил. В руках у всех были портфели и папки. И вообще все это напомнило мне главк, куда съехались директора заводов, или — еще больше — утреннюю планерку у директора завода.
Когда, разговорившись с одним из диспетчеров, я в самом начале нашей беседы сказал, что вот, мол, думал увидеть здесь разные архиморские вещи («Паруса, надутые ветром?» — вставил он, улыбнувшись), а увидел нормальное производство, завод, что ли, — диспетчер поддержал меня. Ему даже понравилось это выражение, хотя понял он меня по-своему.
— А что вы думаете, завод и есть. Океан кустарщины не потерпит. Тут навалиться надо всем вместе. Вот и получается завод. А это цеха, — он ткнул пальцем себе за плечо.
За его спиной висела огромная карта Атлантического океана. Океан был усеян вырезанными из картона овалами: красными, желтыми, зелеными. Вокруг фигурок покрупнее толпились фигурки помельче. Больше всего их скопилось у западных берегов Африки, совсем рядом с континентом. Другие держались у берегов Канады, некоторые — у самого выхода из Балтийского моря в океан. И наконец, несколько овалов были разбросаны по всей голубоватой поверхности Атлантического океана.
— Вот эти, — диспетчер, зажав в пальцах авторучку и пользуясь ею как указкой, ткнул в крупный значок, — наши рефрижераторы. Эти — транспортные суда. А эти (мелких было больше всего) — промысловики, они-то и есть собственно рыбаки. Их положение на карте мы меняем каждый день. Если протянуть к ним нити, получится сеть, что ли, здоровая сеть на весь океан. А сойдутся нити тут, — он ткнул авторучкой в пятиконечную звездочку на берегу Финского залива, — тут, в Таллине, в нашем объединении. Представляете себе? Весь океанский флот республики. Часть колхозам принадлежит, часть рыбокомбинатам. Раньше ходили на свой, так сказать, страх и риск. Но ведь это же океан, а не залив наш. Это же понимать надо! За всеми судами глаз да глаз нужен. И за океаном тоже. Добыча рыбы — это ежедневная задача со многими неизвестными. Тут, знаете, такие иксы и игреки... Мы, к примеру, планируем столько-то и столько-то серебристого хека. А хеку, между прочим, начхать на наши планы, хотя в них черным по белому сказани, сколько ему, хеку, надлежит быть пойманным. Он себе махнул хвостом и ушел. Хек хитер, океан велик, но и у нас головы на плечах не только для того, чтобы фуражку носить. Каждый день у нас на карте — общая картина промысловой обстановки. И тогда мы одному капитану приказываем перебраться миль на пятьсот-шестьсот, другому меняем хека, ну, скажем, на тощую сельдь (вы только не подумайте, что это сельдь, похудевшая по каким-то причинам, нет, это у нас термин, название породы).
