Мы медленно двигаемся меж островов, и я уже давно потерял то место, откуда мы вышли на озеро. Но Зубавичюс гребет уверенно, лодка не петляет, идет все вперед и вперед. С Зубавичюсом, да не увидеть лебедей? Конечно, это он так, для красного словца сказал: «повезет — увидим»... Лебедь — сторожкая птица, но Жувинтас для него дом родной. По мнению ученых, здесь гнездится одна из крупнейших в европейской части нашей страны колония лебедей-шипунов.
В 1954 году на озере было 23 гнезда, а пять лет спустя уже более полусотни. Им стало тесно, и лебеди начали расселяться на соседних и дальних водах — на озерах Мятяляй, Дуся, Жальтитис, Биржулис, облюбовали и Куршский залив. Они стали селиться и на искусственных водоемах — в Электренай, у Литовской ГРЭС, видел я этих белых птиц и в прудах старого парка у Лентварской ковровой фабрики, и даже в пригородах Вильнюса. На территории Литвы ныне насчитывается около шестисот лебедей. Вот что значили те первые пары, что так бережно охраняли на Мятяляе и Жувинтасе.
...Теофилис Зубавичюс осторожно опускает весла в воду и застывает. Секунду он всматривается в камышовые заросли, а потом подает мне знак. И в ту же секунду я замечаю белую птицу — лебедь!
Лебедь тоже видит нас, но пока не торопится. Он разворачивается против ветра... Шея его пружиниста и крута, глаз следит за лодкой. И тут у меня под ногой что-то звякает, какая-то банка. Мгновение — и лебедь бежит по воде, широкие крылья резко взбивают брызги. Толчок! — и вот он в воздухе. Он облит светом, и я вижу, как просвечивают на солнце маховые перья огромных и прекрасных крыльев. Он подымается все выше и выше, закладывает круг, будто осматривает свои владения, и наконец тает вдали.
«Гамта. Меджиокле. Жукле»
Самый горячий день недели для Антанаса Григялиса — четверг. Старший редактор литовского радио строчит на машинке, бегает в студию, отбирает из фонотеки тысячи голосов, записывает, монтирует, советуется с диктором. Антанас Григялис готовит очередную радиопередачу «Гамта. Меджиокле. Жукле». — «Природа. Охота. Рыбная ловля».
— Вот, почитай, — протягивает он мне письмо. — Из Жувинтаса. Ты, кажется, был там...
Письмо... от Зубавичюса. Теофилис сообщает редакции, что после долгого перерыва в озеро вернулись бобры.
Более тридцати лет назад на реке Шешупе был убит последний зверек. После войны Воронежский заповедник прислал в республику восемь бобров. Выпустили их в Жувинтасе — пищи вдоволь, охрана надежная. Некоторое время бобры здесь и жили. Но одного съел волк, другим, видимо, надоел птичий базар, и зверьки покинули лебединое озеро. Позднее несколько бобров завезли в Литву из Белоруссии. Ныне в республике их около пяти тысяч. «Хатки» — в доброй сотне рек, ручьев и озер. И вот, теперь уже самостоятельно, бобры добрались до Жувинтаса.
