В это самое тяжелое для страны время Харадзе начинает главный труд своей жизни — «Каталог показателей 14 000 звезд».
Скупой на слова, вежливый и деликатный, Харадзе не любит блистать. Но на скольких известных теориях лежит отблеск работ, выполненных в Абастумани, и сколько пустых гипотез нашло здесь свой конец!
Он пришел в астрономию, когда в ней начались серьезные события. Вот уже несколько веков ученые знали: в мире есть только планеты и звезды. И вдруг открытие: оказывается, вся эта россыпь светил, именуемая Млечным Путем, всего лишь остров в бескрайней вселенной, одна галактика из целого сонма. Не успел мир привыкнуть к этому потрясающему открытию, как астрономы принесли новую весть: все эти галактики разлетаются, как сдутые парашютики одуванчика.
В астрономии назревала революция: вслед за ее Колумбами и Магелланами готовились в путь картографы и геодезисты. Но тут вспомнили предсказание В. Я. Струве (его работы по-новому осмыслили чуть ли не век спустя): рано составлять карты, мы живем как в тумане, космическое пространство вовсе не пустота, в нем столько диффузной материи, что из нее можно было бы слепить миллионы солнц!
Да, все так и было. Спектральный анализ межзвездной среды беспристрастно сообщал: да, материя там действительно существует, и она не движется вместе со звездами. Так вот почему часто не совпадали выполненные разными способами измерения расстояния до одних и тех же звезд — «туман» скрадывал расстояния, изменял видимые параметры светил!
Здесь было от чего прийти в отчаяние. Ведь астроном в отличие от географа не может пойти посмотреть, а что же там на самом деле. Обманывала сама межзвездная среда. Ее нельзя было удалить или изменить. Ее можно было только изучить. Этой труднейшей проблемой и занялся Харадзе.
Да, самые мощные телескопы были за океаном. Но у Харадзе были дерзость, упорство и задор. В принципе схема его мысли была, конечно, проста: солнце на закате кажется красным, свет прожектора краснеет, пройдя сквозь туман, значит, и видимый нами цвет звезды не обязательно таков, каков он на самом деле. А каков он есть? Вот это-то и следует определить, иначе мы ошибемся, измеряя расстояние до звезд, и наш космический остров — галактика — покажется нам вовсе не таким, каков он на самом деле.
Гершель завещал астрономам «наблюдать все, что светится». Харадзе занялся тем, что чаще невидимо. Гершель сравнивал астронома с наблюдателем, изучающим лес из его чащи. Харадзе прибавил: деревья эти как бы находятся в тумане. К двум извечным врагам астрономов — краткости человеческой жизни и беспредельности пространств — прибавился третий: межзвездная среда. Но нет преград, которые устояли бы перед силой разума.
