— Ochi, — сказала она в ответ.
Слово прозвучало как «о"кэй»
(Как это ни странно, по-гречески оно означает «нет» (Прим. автора).)
, и Рональд, оттолкнув хозяйку, бросился в дом. На ходу он потянулся за пистолетом и с ужасом вспомнил, что оставил его на постели в номере...
Женщина закричала ему вслед. По ее тону было ясно, что Рональд здесь — незваный гость. Но он не мог терять времени на объяснения. Он помчался по лестнице. Косоглазая не отставала, колотя Рональда метлой по спине. Снизу доносился возмущенный гомон — похоже, бывшие друзья не одобряли его действий.
Рональд ворвался на чердак и закрыл на засов дверь. На чердаке недавно кто-то был — валялись окурки, грязная мужская сорочка... Женщина вопила под дверью. Надо убираться, как бы она не вызвала полицию. За окном вилась по стене виноградная лоза. По ней можно спуститься во двор и сбежать. Рональд перекинул ноги через подоконник и вдруг заметил надпись на грязном стекле: «Х08. Бегите. Звоните 027—165. К». Разглядывать надпись повнимательнее Рональду было некогда.
Рональд укрылся в маленьком кафе неподалеку и с жадностью глотал сладкий и терпкий турецкий кофе. Костюм у него был изорван, измазан, в волосах, словно у Диониса, застряли виноградные листья...
После второй чашки Рональд немного успокоился, подошел к стойке, набрал номер 027—165 и почти сразу услышал приятный мужской голос.
— Кирос Кассагалис, — сказал Рональд.
— Ne, — вежливо ответил голос. Ответ, несомненно, был отрицательный
(Однако по-гречески это означает «да» (Прим. автора).).
— Извините, — Рональд уныло повесил трубку.
Он заметил часы над стойкой — две минуты двенадцатого. Почему же на его часах две минуты первого? И все неожиданно встало на свои места. Накануне вечером в самолете, когда все ставили часы по афинскому времени, Рональд от волнения напутал и перевел свои на час вперед. Теперь ясно, почему Димитриос утром опоздал и почему Кассагалиса не было в том доме. Нужно вернуться туда, Кассагалис, наверно, ждет. Преисполнившись надежды, Рональд стал осторожно красться назад к калитке в заборе, через которую он убежал. В пять минут двенадцатого Рональд был на месте. Как теперь снова пробраться в дом, обманув бдительность хозяйки? И вдруг раздался оглушительный взрыв. Дом медленно осел и развалился, поднялось густое облако пыли, на дорогу посыпались камни и обломки.
У Рональда душа ушла в пятки — бомба предназначалась ему и, очевидно, Кассагалису. Шатаясь, Рональд побрел назад в кафе и там хрипло попросил: «Ouzo!» Это греческое слово он знал хорошо.
