Без леса здесь, верно, не было бы жизни. Дом, тепло, пищу, одежду — все давала тайга. Великое понимание и знание леса, традиционные приемы рубки дворов переселенцы принесли из западного Зауралья и северных великорусских областей. Потому-то и кажется, что ты идешь по северной русской деревне...
Кряжистые избы под высокими двускатными крышами. Избы во много венцов, рубленные в обло. Глухие ворота, словно сшитые из дерева полотнища. Амбары, подогнанные друг к другу так, что один продолжает другой, и оттого боковые улочки кажутся коридорами, стены которых выложены бревнами. Тонкие деревянные слеги-струны огораживают загоны для скота и огороды; низкие бревенчатые бани на крутом берегу, плахи-скамейки возле домов, поленницы, сложенные у ворот...
Последний дом на длинной деревенской улице. Дом Федора Шаманского, охотника и приемщика пушнины. Эту усадьбу Октябрь Леонов, шеф нашей экспедиции, заприметил еще в предыдущих поездках. Виктор Ливанцов, архитектор, быстро, привычно набрасывает план-схему усадьбы. Леонов веревочной линейкой производит замеры, сообщает Виктору:
— Длина амбаров — тридцать один метр, ворот — семь с половиной, дома — двенадцать...
Несколько таких изб — вот и квартал! Эта работа еще не окончательная, прикидочная: когда дом будут перевозить, потребуется точность до сантиметра, иначе не соберешь потом, не врастишь в землю, как он врос сейчас.
Художник Игорь Шандро, расположившись на бревнах, переносит на белый лист строгий рисунок усадьбы. Дом в шесть окон (ставни еще с ночи закрыты наглухо), двое ворот под двускатными крышами — слева и справа от дома, амбары, торцом выходящие на улицу, — замкнутый деревянный четырехугольник, острог в миниатюре, отгороженный от мира, независимый от него: все хозяйство внутри крепких стен. Тяжело приоткрылись ворота — к нам навстречу вышли пожилая женщина и двое белоголовых мальчишек. Черно-рыжая лайка лениво высунула нос и тут же спряталась: на улице было знойно. Елизавета Константиновна присела на завалинку, сбитую из досок, сложила руки под выцветшим передником и стала расспрашивать — кто мы и откуда? Вопрос за вопросом, хозяйка разговорилась и рассказала свою нехитрую, но так часто слышанную потом в других деревнях от таких же, как она, пожилых женщин историю...
Родом она из Пашина. Вышла замуж за дубынинского парня и помнит, как проходил через Дубынино Бурлов с отрядом.
— Красивый был Бурлов, ох, хорош был. Все радовались ему. Помню, свекор тогда отдал отряду четырех коней да пять овец зарезал, чтобы накормить всех. А муж мой на гражданской все годы отвоевал. Скольких коней под ним поубивало, а он жив! А в эту войну на трудфронт ушел: рыбу фронту давал старик мой. Да вот лет двадцать как утонул. Я одна с мальцом осталась. Сама тогда с испорченной рукой рыбачить стала. Сын подрастал, кормить надо было. Кончил он пять классов, пошел на тракториста учиться. Сейчас в лесничестве работает, а это, — она махнула рукой на белоголовых мальчишек, — сыновья его. А коль домом интересуетесь, заходите... Лет сто стоит, а может, и более. Хороший был охотник Федор Шаманский, дак и умер в тайге...
