Словно в ответ на его мысли, марсоход опять пополз вниз. Оставаться внутри стало опасно. Снова выпустив наружу все имеющиеся манипуляторы и якоря, чтобы хоть немного закрепиться на осыпающейся почве, Мэтью кое-как напялил скафандр и выбрался из кабины.
Он знал, что давно не выходил на связь и его уже должны искать. Но знал он и то, что воздуха на обратную дорогу пешим ходом ему не хватит, а связь, которую обеспечивал шлемофон скафандра, была местного радиуса действия. Оставалось надеяться, что его найдут раньше, чем он задохнется.
Держась края осыпи и стараясь двигаться плавно, чтобы не вызвать песчаную лавину, Мэтью бесконечно долго преодолевал те тридцать футов, которые отделяли его от поверхности. Наконец он почувствовал под ногами твердую почву и впервые за долгие годы упомянул имя Господа не всуе. Но надо торопиться, времени у него было мало. Не обращая внимания на «Санту-Марию», к которой уже успели присоединиться «Нинья» и «Пинта», и кляня коварство миражей, Мэтью двинулся к станции. Путь предстоял неблизкий.
Ему повезло и на этот раз. Он не замерз суровой марсианской ночью, не задохнулся, жадно вбирая легкими последние глотки кислорода, его скафандр не был разгерметизирован попаданием шального метеорита, смерчи и трещины больше не угрожали ему. Мэтью нашли, когда в баллоне за плечами было еще вдоволь живительного газа, когда он бодро шагал к станции, и день его еще не догорел.
* * *
— Ты не поверишь, Дик! Как только стал меня этот смерч нагонять, прямо подо мной разверзлась марсианская твердь, и услышал я глас небесный: «Мэтью! Здесь твое спасение, да наречется сей колодезь именем твоим».
— Может, ты еще скажешь, Мэт, что сам туда залез, а «осьминога» оставил, потому что решил прогуляться? — механик скептически усмехнулся. — И стало в гараже на одного осьмуху меньше.
— Я же говорил, что не поверишь. А ведь практически так все и было. И хватит брюзжать, что мне было делать — дожидаться, пока я вместе с ним в колодец съеду? Кто знает, возможно, он там до сих пор стоит.
— Везучий черт. Другого бы уж давно по кусочкам собирали, а этот еще байки травит. И ведь, правда, кэп уже что-то говорил про колодец О'Брайена.
— После такого только байки и остаются. Эх, видел бы ты, что там творилось! Ну чисто «Колодец и маятник»! — ирландец питал слабость к старой литературе (поговаривали даже, что вместо аудиозаписей в его личном багаже хранится настоящая бумажная книга какого-то Эдгара По). — Когда сверху так куролесит, поневоле сам в эту дыру запросишься.
