— Кто это сделал?!
— Далась тебе эта цацка?! — взорвался Шура. — Что ты с ней носишься, как с писаной торбой?! Работай больше! Чтобы с ног валился!..
— Нечего здесь делать! — заорал Денис в ответ. — Нечего! В радиусе тридцати километров все облазил — везде одно и то же! Ветер дует в одну и ту же сторону, с одной и той же скоростью. На горизонте ни облачка, с тех пор, как буря прошла, ни одного атмосферного — явления. Идеально проходящий терраформ, розовая идиллия, даже очков не нужно!
— А можно вызвать корабль и свалить отсюда? — спросил я. — Скажем, что исследования проведены в полном объеме.
— Нет, — Денис немного сбавил тон. — Нельзя! То есть теоретически можно, но должна быть серьезная причина. То, что у нас едет крыша от безделья, недостаточно серьезная причина.
— А красноглазие?
— Не катит. Настя регулярно нас обследует. В целом-то организм в порядке.
— Всегда есть, что делать, — буркнул Шура. — Анализ пыли этой проводили?
— Проводили. Хрома здесь до черта. Месторождение где-то рядом наверняка. Сам бы делом занялся вместо того, чтобы бумажки жечь!
— Тут не поймешь, что важнее, — Шура отвел глаза. — Топтание на месте или получение других цветов в естественных условиях.
— Как остальные-то справляются? — впервые подала голос Настя. — Тебе известны какие-нибудь данные по психологии терраформеров? Я ничего такого не видела.
— Никаких отклонений сверх нормы, — сказал Денис. — Максимум усталость. Насколько я знаю.
— И что, это мы такие нежные или что-то вокруг все-таки не в порядке?
— В море водорослей слишком много, — сказал я. — Больше нормы.
— Думаешь, связано как-то? — спросил Денис.
— За что купил… — развел я руками.
— Принеси мне образцов, — сказала Настя. — Я в них по-своему поковыряюсь.
Я кивнул.
* * *
В тот вечер мы забыли о своих навязчивых идеях, о кубике Рубика, о цвете наших глаз и в первый раз за много дней увлеченно обсуждали странную ситуацию, с которой столкнулись на Марсе. Однако, как это всегда бывает, стоило нам разойтись по каютам, все страхи и обиды ударили с удвоенной силой.
* * *
Я был уверен, что именно Анастасия разобрала игрушку Дениса. Однако шли дни, а она и не думала делиться со мной своей добычей. Теперь она торопилась закончить работу и сбежать к себе в каюту. Мы уже практически не встречались с ней по ночам.
Я все сильнее ревновал Настеньку к этим разноцветным кусочкам металла. Все больше времени я стал проводить с Александром, который начал жечь мои журналы даже днем. Он пропитывал полоски бумаги разными растворами, и те горели зеленым, синим и фиолетовым пламенем. Шуре, как наркоману, требовалось все чаще получать свою цветовую дозу, которая отличалась от наркотика лишь тем, что вмазаться ей могло сколько угодно людей одновременно. Чем я и пользовался.
