— А ты нашел за эту неделю что-то интересное?
Антон покосился на дополнительный экран-шпаргалку, прикрепленный слева от термометра. Что-то, конечно, можно рассказать, но хорошо бы ограничиться чем-нибудь простым, вроде кристаллов окисей водорода.
— Да. Вчера мне попался…
Эту историю он приготовил месяц назад, на базе. Высмотрел в чужом отчете детали, подобрал смешные подробности. Эту и еще несколько таких же. Тогда казалось, что его настоящее занятие — ездить на мобильной лаборатории по поверхности планетоида и фиксировать результаты измерений — будет ребенку не интересно. Теперь так уже не казалось, но не пропадать же историям.
«Крабик» смеялся.
— Папа, ты все это придумал!
— Придумал, — согласился Антон. — Но свойства у этого соединения действительно странные, вернешься — посмотри.
— Па-а-ап…
— Что, малыш?
— Когда у тебя отпуск?
— Через полгода.
— Долго…
* * *
— А моя жена? Я могу с ней так же связываться? Или это будет мешать восстановлению?
— Нет, она в глубокой коме. И взрослый человек на такое не способен. Разве что с серьезной медикаментозной поддержкой.
— То есть вы предлагаете мне попробовать на моем ребенке то, что нельзя сделать взрослому человеку?!
— Да. И чего вы кричите? Думаю, ваш сын очень спокойно отнесется к идее «говорить с папой во сне». Дети очень практичные в этих вопросах. Если выбирать между «не общаться с родителями» или общаться таким образом, они всегда выбирают общаться. Через год, когда закончится регенерация наружных покровов, мы установим систему в коконе вашей жены.
— А сколько таких «собеседников» может быть у ребенка?
— В обычной ситуации — не больше двух.
— А в необычной?
— Семеро. Но тот мальчик проходит восстановительную терапию в орбитальной клинике…
* * *
Шестичасовая вахта закончилась, можно было останавливаться. Антон проглядел карту и выбрал низину чуть дальше по ходу маршрута. Комп предостерегающе попискивал, намекая, что отведенное для активных исследований время уже закончилось, но оставаться ночевать в пределах Пьяцци не хотелось. Раз граница близко, стоит до нее доехать.
«Крабик», притаившийся на заднем сиденье, молчал уже четвертую вахту, и Антон начал скучать. Он изначально был против этой затеи, но Аксен настоял. И утвержденные на Земле четыре часа в неделю здесь, на замороженной планетке, пролетали как одно мгновение. Иногда Антону хотелось вернуться назад во времени и разрешить Аксену двенадцать часов раздвоения. А иногда он просто радовался, что у него есть хотя бы четыре.
