— Мне понятен твой интерес. — Взгляд ее стал жестким и напряженным. — Перед тем как в мою жизнь вошел Друг, я каждый день желала себе смерти.
Роун заметил, что у Святого будто челюсти свело — только желваки играли.
— Это наша общая история, — прошептал Святой.
Роун почувствовал, что сверчок щекочет ему ладонь. Он смотрел на Святого и Киру, пытаясь за выражениями лиц разглядеть их прошлое. Побои, тяжкий непрестанный труд, смерть близких, полная безнадежность, постоянный страх, голод, боль, одиночество. Они обретали достоинство, лишая мучителей наслаждения видеть их страдания. Их воспитывали в насилии, и это наложило отпечаток на всю их дальнейшую жизнь. Роун вспомнил жизнь в Негасимом Свете — каждый день был как подарок, с каждым днем он становился сильнее. Любовь, которой там его окружали, продолжала поддерживать и защищать его и теперь.
Кира вынула у него из кармана небольшую флейту.
— Ты умеешь на ней играть?
— Учусь.
— Сыграй что-нибудь.
— Я еще плохо играю.
— Ну, пожалуйста… — упрашивала Кира.
Роун вздохнул, поднес флейту к губам и сыграл незамысловатую мелодию, которую в Негасимом Свете, бывало, насвистывала ему мама.
— Какая чудесная песня, — проговорила Кира, — Кто научил тебя играть?
— Никто. Так, один приятель дал мне когда-то пару уроков. Он начал с мелодий, которые играют на трех пальцах, таких как эта.
— А многие в Негасимом Свете играли на разных инструментах?
— Да, почти все. Я должен был учиться играть на гитаре.
— Зато теперь ты хорошо научишься играть на флейте, — сказала Кира.
— Может быть, — ответил Роун и с печалью подумал, что никто уже больше не услышит музыку Негасимого Света.
* * *
После трапезы Святой убрал его тарелку со стола.
— Нам с Кирой надо кое-что обсудить, — сказал он. — А тебе, наверное, интересно посмотреть селение?
Роун вышел во двор, солнце припекало. Дом Киры был целиком покрыт листовым железом, а крыша — жестью. Архитектура селения показалась ему немного странной. В Негасимом Свете никогда не было такого количества металла, какое он видел здесь.
Проходя мимо окна, он услышал негромкий голос Святого, что-то раздраженно говорившего Кире. Чтобы лучше расслышать, Роун тихонько приблизился к стене.
— Я не доверяю Ворону! Он таскается повсюду, куда ему в голову взбредет, и ни с кем не хочет считаться.
Последовала пауза, после которой Кира печально сказала:
— Мы потеряли ребенка…
— Больше такое не должно повториться!
— Мы сделали все, что было в наших силах. Святой вздохнул.
