— Кстати о халатах. — Елена огладила рукой надетый на ней махровый халат Данилова. — Долго еще мне придется сидеть рядом с тобой во всяких соблазнительных позах в этом эротическом одеянии? Или ты так уработался в своей сельской больнице, что больше ни на что сил не осталось?
— Для хорошего дела силы всегда найдутся! — заверил Данилов. — Только дверь запру…
— Да уж, пожалуйста, — улыбнулась Елена. — Одно дело, когда все слышно, и совсем другое, когда все видно.
Созвучно настроению внизу запели:
Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю,
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.
Целовал, миловал, целовал, миловал,
Говорил, что я буду его…
— Надо бы тебе обзавестись каким-нибудь уютным диванчиком, — сказала Елена на прощание, — тогда я смогла бы оставаться у тебя ночевать.
Они стояли на улице возле машины, на пыльных боках которой местная детвора нарисовала пальцами кривляющиеся рожицы. Данилов мысленно поставил юным монаковцам пятерку по поведению. В Москве художники по пыли большей частью писали или изображали какую-нибудь похабщину.
— Я могу уступить тебе кровать и спокойно выспаться в кресле, — ответил Данилов, — а диванчик мне ни к чему. Не собираюсь я обрастать имуществом в Монаково, а то получится по пословице: коготок увяз — всей птичке пропасть. Сначала диванчик, потом комодик, за комодиком огородик, так и застряну здесь на всю оставшуюся жизнь.
— А вообще-то тут неплохо. — Елена огляделась по сторонам. — Тишина, покой, умиротворение…
— Это певцы пока отдыхают, — сыронизировал Данилов. — А еще у местных жителей есть отвратительная привычка переговариваться на расстоянии без помощи телефона. Как начнут орать из одного дома в другой: «Доброе утро, Семеновна! Как спалось?!» — так и мертвого поднимут.
— Нет, я непременно должна приехать к тебе на весь уик-энд, чтобы как следует познать местную жизнь! — решила Елена.
— Местную жизнь познать невозможно, — покачал головой Данилов. — Она сама кого хочет познает…
Глава четвертая
ЛАБОРАТОРИЯ ДЛЯ КРЕМАТОРИЯ
Основоположник марксизма Карл Маркс считал, что всякая экономия в конечном счете сводится к экономии времени. Здесь он серьезно ошибался. Она сводится к лишним проблемам и ни к чему больше.
Бюджет Монаковского района был дефицитным, и экономить здесь привыкли на всем. Можно сказать, что здесь любили и умели это делать, помня народную мудрость: «на себе экономить нельзя».
