— А он на месте?
— Конечно, доктор! Разве ж я вас посылал в другом случае? И главный врач на месте, и заведующий реанимацией Олег Денисович. Денисович уже вторую неделю из больницы не вылезает…
— Болеет? — предположил Данилов.
— Нет, просто работает. — Охранник явно был рад возможности поговорить с новым человеком и ввести его в курс местных дел. — Доктор Цапникова на больничном, поясницу у нее прихватило, так Денисович с доктором Дударем несут в отделении вахту — один спит, другой работает. Ставок у нас дохрена, а работать некому, такие дела. С завтрашнего дня и вас запрягут, готовьтесь. Вас, кстати, как зовут, доктор?
— Владимир Александрович, — представился Данилов, протягивая охраннику руку. — Можно просто Владимир.
— Докторов без отчества не полагается, — покачал лысой головой охранник, вежливо пожав руку Данилова своей заскорузлой ладонью. — Владимир Александрович, значит. А я Максим Максимович, совсем как у Лермонтова…
«Три врача на отделение анестезиологии и реанимации ЦРБ? — удивился Данилов, окидывая взглядом четырехэтажное здание больницы и прикидывая, что в отделении должно быть не менее десяти врачебных ставок. — Ничего себе расклад, аховый…»
На первый взгляд Монаковская районная больница производила довольно неплохое впечатление. В целом бедновато (кое-где на стенах штукатурка облупилась, на асфальте были трещины и небольшие колдобины, по забору можно было бы пройтись кистью), но чистенько и ухожено. Ничто так не свидетельствует о требовательности администрации, как отсутствие мусора на территории, это Данилов знал еще со «Скорой». Если во дворе подстанции валяются лысые покрышки, щедро пересыпанные окурками разной степени свежести, то даже не заходя в здание, можно сказать, что заведующий никуда не годится.
Возле двухэтажного административного комплекса обнаружилась жемчужина в навозной куче — у входа на площадке, огороженной выкрашенными в темно-зеленый цвет столбиками и цепями («Ну, прямо как в музее!» — восхитился Данилов), стояла сверкающая серебристым металликом «Тойота Хайлендер». Если бы не ограждение, то можно было бы предположить, что на крутой тачке приехал кто-то посторонний, но обрамление явно указывало на ее принадлежность главному врачу.
— Слухи о бедственном положении отечественной медицины и ее служителей явно преувеличены, — негромко сказал самому себе Данилов.
Покой административного корпуса охранял молодой парень, то ли флегматичный по характеру, то ли просто невыспавшийся. Документов не спросил, зачем нужен главный врач, не поинтересовался, просто махнул рукой и пробурчал нечто: «Втортажкцеридора», что Данилов расшифровал, как «Кабинет главного врача на втором этаже в конце коридора» — и не ошибся.
