Весь первый месяц мы расчищали участки морского дна от плотно слежавшейся массы, состоящей из камней, ядер и бог знает чего еще. Мы дробили ее на куски, подводили под них стропы и поднимали наверх. Пот заливал глаза, болела спина, но мы тащили и тащили проклятые глыбы на борт. По вечерам же на берегу мы тщательно разделяли их на составные части. И из невзрачной массы появлялись пиастры и реалы, эскудо и дукаты, медные пряжки, золотые цепи, куски фаянса, кожаные ремни, ножи, вилки, ложки...
Были дни, когда нам приходилось работать под водой в буквальном смысле вслепую — она была настолько черной, что невозможно было разглядеть собственные руки, даже поднеся их к лицу. В такие моменты нам случалось заблудиться даже в самых знакомых местах. Волны играючи швыряли нас то на скалы, то толкали в пещеру.
Похоже было, что именно там, в пещере, находилась основная часть груза. Каждый раз за завтраком я повторял: «Мы не можем больше рисковать. Лучше оставить в пещере несколько монет, чем одного из нас».
Пещеру образовывали две огромные плиты. В центре они покоились на нескольких «колоннах», а спереди их подпирали две глыбы. Глыбы мы вытащили, чтобы добраться до внушительных размеров куска магмы, как окрестили мы спрессованные донные осадки. А теперь мы нацелились на «колонны» — Морис с одной стороны, я с другой. Они состояли из камней, накрепко сцементированных природой. Эти камни поддерживали «крышу» весом тонн в двести, а мы находились непосредственно под ней. Если бы эта «дамоклова скала» рухнула, от нас осталось бы мокрое место. Но, как на грех, у основания одной из колонн, виднелся превосходно сохранившийся серебряный подсвечник. Я мог даже потрогать его. Он был зажат всего лишь маленьким камнем, подпиравшим другой, который служил опорой для третьего, и т. д.
Днем раньше я обрушил две похожие колонны, содержавшие множество серебряных сосудов и настоящую жилу мелких монет. Одним глазом посматривая на выход, другим — на потолок, я просунул шахтерский ломик под камень. Нажать или нет? Я нажал. Скала заколебалась, а я моментально выскочил наружу. Что произошло? Черт возьми! До меня донесся шум катящихся камней. Что-то рухнуло в глубине пещеры.
Морис тоже был снаружи. Должно быть, это он, безмозглый чурбан, вызвал каменную лавину! «Послушай, Морис! Прекрати!» Я делал ему угрожающие знаки и раздраженно ругался в дыхательную трубку: «Ты сошел с ума!» Я показал на массивную крышу пещеры и объяснил знаками, что с нами будет, если она рухнет. И все это после того, что я втолковывал совсем недавно — не далее как сегодня утром!
