— Мы изучали ее вместе с господином Чан Кай-ши, — Фонг в упор взглянул на полицейского.
— О, вы знакомы с генералом? — недоверчиво округлил глаза тот.
— Мы учились с ним.
— Простите за беспокойство, господа, не смею больше досаждать своим присутствием.
Уверенное поведение Ле Хонг Фонга произвело на полицейского должное впечатление. Офицер даже не стал проверять документы у остальных «купцов». Пятясь задом и тесня солдат, он покинул кабинет. Кастаньетами щелкнули бамбуковые нити занавеса.
— Ли, — спросил один из товарищей, — ты действительно знал Чан Кай-ши?
— Видел когда-то в Вампу... Но к делу, товарищи. Значит, договорились: в конце марта в Макао. Нужно вовремя оповестить руководителей всех индокитайских ячеек...
Подготовка любого мероприятия в условиях подполья — дело сложное. А такого, как партийный съезд, — вдвойне. Целых пять лет после создания партии вьетнамским коммунистам не удавалось провести его. Фонг с головой ушел в работу.
— Съезд в Макао прошел успешно. Приехали делегаты почти от всех партийных организаций. Ле Хонг Фонг был избран на съезде Генеральным секретарем ЦК Компартии Индокитая, — продолжал свой рассказ Зыонг Бать Май. Мы сидим на веранде уютного хозяйского особнячка — из музея товарищ Май пригласил меня к себе домой. В пиалах стынет ароматный чай. В просветы между разлапистыми листьями бананового дерева видно, как ребятишки, забравшись на каменную ограду, запускают бумажных журавликов, парящих словно маленькие самолетики.
— А вскоре товарищ Ле Хонг Фонг снова оказался в Москве. Вместе со своей женой Нгуен Тхи Минь Кхай, первой вьетнамской женщиной-коммунисткой, он был делегатом VII конгресса Коминтерна. Но недолго побыли они вместе. Через несколько дней после окончания конгресса нелегкая судьба революционеров разлучила их. Они уехали в разное время и разными маршрутами, но пункт назначения был один — Сайгон.
Джонка вышла в море ночью. Перепончатый парус, похожий на раскрытый плавник огромной рыбы, сильно потянул суденышко вперед. «Цола, цола!» — «Пошли, пошли!» — удовлетворенно произнес старик, владелец джонки. Фонг, перегнувшись, опустил руку в воду. Брызнули в стороны искры холодного огня. Фосфоресцирующий шлейф потянулся за кормой.
— Не надо, господин. — попросил старик.
— Боишься, заметят?
— Примета нехорошая: далеко не уйдем.
Громады прибрежных скал, торчащие из воды, появлялись то справа, то слева, то вдруг вырастали перед носом джонки. Казалось, какой-то великан вывалил здесь груду камней. Старик то и дело менял положение паруса, уверенно лавируя среди каменного хаоса.
