— Интересная игра, — кивнул Фонг, вытирая бисеринки пота со лба. Ветер приятно холодил кожу, гладил ежик черных волос.
— Курсанта Литвинова — к начальнику училища! — к самолету от дощатого домика КП бежал красноармеец с красной повязкой на рукаве — дежурный. — Срочно! — выпалил он, тяжело переводе дыхание.
— Ну, бегите, курсант Литвинов, — озабоченно нахмурился инструктор. — Неужто набедокурил чего? Эх, молодость! — огорченно добавил он вслед убежавшему курсанту.
В кабинете начальника училища Фонга ждал комиссар Николай Иванович.
— Вас вызывают в Москву, товарищ Литвинов, — коротко сказал он. — Жаль, из вас получился бы отличный летчик... Желаю вам большой удачи во всем, — Николай Иванович встал из-за стола и обнял курсанта.
— Спасибо, — тихо ответил Фонг.
Курсантам комиссар сообщил, что Литвинова перевели в другое училище. Многие обиделись, что он даже не зашел попрощаться. Никому и в голову не могло прийти, что их товарищ — один из руководителей вьетнамских коммунистов Ле Хонг Фонг! Что его давно уже тщетно ищет французская колониальная полиция, а губернатор Индокитая приказал ликвидировать Фонга «вскоре после ареста». И уж конечно, никто из курсантов даже не догадывался, что Литвинов отправился не в другое училище, а в Индокитай, чтобы по заданию партии заняться восстановлением коммунистических ячеек, разгромленных колонизаторами в 1931 году.
«А на дворе совсем уже темно...» — вырвались из распахнутой двери ресторанчика слова когда-то уже слышанной песенки. На дворе действительно было темно. Бархатная тропическая ночь укутала Кантон. В слабом мерцании звезд несла свои мутные воды Жемчужная река. Чуть слышно шелестели платаны на набережной Чанти. Лишь здесь, и «веселом квартале» Кантона, не затихала жизнь.
Фонг вошел в полутемный зал, когда певица под аплодисменты публики покидала сцену. «Да ведь что же Лещенко», — вспомнил он дребезжащий голос патефона в тесном номере московской гостиницы «Люкс», где его сосед перед поездкой в Румынию, ворча, «изучал» заигранные пластинки.
— Господин Ли? — беззвучно скользнул к нему официант. — Вас ждут в кабинете «Голубая орхидея».
Фонарь, подвешенный низко над столом и оклеенный яркими винными этикетками, бросал причудливые тени на лица присутствующих.
— Несмотря на большой риск, я должен был собрать вас, друзья, — начал Фонг. — Сегодня мы подведем итоги работы нашего загранбюро...
Со стороны можно было подумать, что собравшиеся за столом в тесном кабинете беседуют на самые обыденные житейские темы. Они неторопливо прихлебывали чай, согласно кивали, почтительно выслушивая, что говорил тот или иной из соседей...
