— Напрасно теряли время... — начал было Венци, но собеседник тут же перебил:
— Если бы я не видел, что ты по-прежнему нервничаешь, то подумал бы, что ты хочешь мне нагрубить. Еще раз говорю: успокойся, нам пора переходить к делу.
Ты помнишь случай с одним глупым парнем, который несколько лет назад ни за понюшку табака погиб в горах? Этот идиот так дорожил своим жалким мешком с товаром, что предпочел отправиться с ним в пропасть. Правда, он прихватил с собой и таможенника...
— Он его не прихватил. Таможенник хотел его спасти и сам протянул руку. Но что вам, собственно, надо?
— А ты, я вижу, в курсе дела! — пропустив мимо ушей вопрос Джусто, продолжили усы щеточкой. — Вот что я тебе скажу: протянул он там руку или не протянул, для меня важно, что оба они протянули ноги...
Усатый откинулся на спинку и, повернув тыльную сторону левой руки к свету, не спеша и не без удовольствия обследовал свои ухоженные ногти.
— Читал я, — продолжил он, наконец, — как расписали этот случай в «Финанцьере» — надеюсь, ты просматриваешь этот орган нашей доблестной таможни? Как там? Что-то вроде того, что «таможенники и контрабандисты, хотя и остаются вечными противниками, никогда не становятся врагами». Дальше еще красивее: «Наша борьба требует взаимного благородства — слышишь, Венци, «благородства»! — не случайно так редки в ней выстрелы. Контрабандист, как правило, невооружен — ведь таково «правило игры», которое известно обеим сторонам». Ну и так далее...
— Не стрелять же из-за мешка кофе, — осторожно заметил Джусто.
— Правильно, милый, стрелять не стоит — согласно кивнул усатый. — Только тут есть две оговорки. Во-первых, пользуясь выражением таможенников, не стоит стрелять «как правило». А во-вторых, из-за одного мешка. Но по мешку сейчас промышляют считанные единицы. Так сказать, романтики контрабандистских тропинок. И некоторым деловым людям эти романтики, скажу тебе откровенно, просто поперек горла встали. Лишний шум только создают. — Верно, для убедительности усатый при этих словах провел ладонью по горлу.
Помолчали. Усатый, подставив под щеку ладонь, разглядывал Джусто. Наконец, прищурился и сказал:
— Вот сидишь ты, Джусто Венци, и, верно, думаешь, куда я клоню. А я между тем хочу доказать тебе, дорогой, всего лишь простую истину: сейчас у нас в Италии 1964 год. Ты знаешь, сколько мы получаем кофе из-за кордона? Только в провинции Вальтелли тысячу мешков, по сорок килограммов в каждом, ежедневно! Ты, кажется, знаком, с местными фабриками по обработке кофе — их шесть. А в провинции Сондрио — еще тридцать пять! Подумай-ка, можно ли перетаскать необходимое количество кофе на спинах таких вот горных козлов, как тот погибший глупец? Я знаю, ты парень сообразительный и сразу же скажешь: нет. Я даже знаю, что ты уже понял, что заниматься контрабандой в одиночку в наше время неперспективно. Одного ты не знаешь: как же все-таки делается настоящее дело. Но я тебе расскажу; мне почему-то кажется, что тебя это заинтересует.
