— Налей ей еще! — посоветовал Майк. — Да и мне тоже.
— Выпейте еще стаканчик, мисс... — сказал я, закидывая ноги на ее стол. — А как ваше имя? Не люблю официальности в нерабочие часы.
— Но ведь вы и мистер Лавьяда выписываете мне чек каждую неделю! — обиженно воскликнула она. — Меня зовут Руфь.
— Руфь... Руфь... — Я покатал это имя на языке вместе с пузырьками шампанского и решил, что оно звучит очень приятно.
— А вас зовут Эдвард, а мистера Лавьяду — Мигуэль, ведь так? — И она улыбнулась Майку.
— Мигель, — улыбнулся он в ответ. — Старинное испанское имя. Обычно сокращается в Майк.
— Передайте мне еще бутылку, — попросил я, — и сократите Эдварда в Эда.
К тому времени, когда опустела четвертая бутылка, мы уже знали о нашей секретарше все — двадцать три года, совершеннолетняя, белая, незамужняя, любит шампанское.
— Но, — добавила она, надувая губы, — мне все-таки хотелось бы знать, чем вы там занимаетесь с утра до ночи. А иногда всю ночь напролет...
— Ну, — сказал заплетающимся языком Майк после некоторого размышления, — мы там снимаем. Можем и вас снять, если вы хорошенько попросите, — закончил он, подмигнув.
— Мы снимаем модели, — перебил я. — И так, что они выглядят как настоящие.
По-моему, это ее несколько разочаровало.
— Ну, теперь я знаю и очень рада. А то я подписываю все эти счета из Рочестера и не знаю, за что они. И это меня беспокоило...
Я посоветовал ей подумать об отпуске, потому что мы через два дня уедем в Лос-Анджелес, в Голливуд.
— Через два дня? Но ведь...
Шампанское уже ударило нам всем в голову. Майк что-то тихонько напевал себе под нос.
— Нам придется нанять кого-нибудь вести нашу корреспонденцию. А вдруг это будет не блондинка? В Голливуде блондинок нет. Настоящих. А потому...
Я уловил блестящую мысль Майка и закончил за него:
— А потому мы привезем в Лос-Анджелес хорошенькую блондинку, чтобы она вела нашу корреспонденцию.
Ах, какая это была мысль! Бутылкой раньше она бы скоро потускнела, но теперь Руфь засияла, а мы с Майком ухмылялись до ушей.
— Но я не могу! Я не могу уехать через два дня...
Майк был великолепен.
— Почему через два дня? Мы передумали. Едем сию минуту.
Руфь была ошеломлена.
— Мне нужно взять платья...
— Купите на месте, в Лос-Анджелесе. А теперь звоните в аэропорт. Три билета.
В Лос-Анджелесе мы отправились в отель трезвые, как стеклышко, и сильно пристыженные. На следующий день Руфь пошла покупать гардероб для себя и для нас. Мы сообщили ей свои размеры и дали достаточно денег, чтобы ей легче было переносить похмелье. А мы с Майком взялись за телефон. Потом позавтракали и сидели сложа руки, пока портье не позвонил, что нас желает видеть мистер Джонсон.
