Совсем недавно этот старшина с двумя своими помощниками-мировщиками (1 Мировщики — помощники старшины, которые обязаны решать все неважные ссоры в народе.) приезжал в деревню. У Потепки будто бы потерялась кривда (2 Кривда — рыболовная снасть). Двери у манси не знают замков — и никогда ничего не терялось. Сети манси далеко от деревни стоят, и не только снасть, но и рыбу чужой никогда не возьмет. А здесь будто бы потерялась кривда, которая стояла у дома... Потепка обвинял в этом страшном грехе Анха-Ваську. Это, мол, он, бездельник, продал. Мол, это его «фамильная привычка»: недаром к его имени прилепили слово «Анха» (3 Анха — куропатка (манси).). Еще дед его заслужил такое прозвище за снятую с чужого силка куропатку. «По его следу и внук пошел, стал таким же вором!» — разглагольствовал Потепка по всей деревне. И между домами вспыхнула ссора, грозившая вылиться в кровавую драку. Каким-то образом слух в таких случаях доходил и до Березова, до инородческой управы. И старшина с двумя мировщиками был тут как тут. Видно, у них было дело и поважнее этой глупой ссоры. Но и это они не оставили без внимания, устроив суд у священных лиственниц, которые стояли рядом с домом Яксы.
Сначала шаман говорил о той страшной каре, которая ждет и преступника, и лжесвидетеля, и обвинителя, если они будут говорить неправду и присягать против своей совести.
Потом обвиняемому Анха-Ваське Якса велел, чтобы он взял в руки острый нож и отрезал у деревянного божка нос, выковыривал глаза и произносил за ним такие слова: «Если я в этом споре не прав и если поклянусь, покривив совестью, то так же, как у этого идола, у меня пусть не будет носа. Если я на самом деле похитил кривду, то быть мне топором изрубленным, медведем в лесу изорванным, силами нечистыми преследуемым и гонимым...» То же самое проделал и Потепка. И тут стало всем жителям деревни ясно, что Потепка действительно потерял кривду, но Анха-Васька здесь совсем ни при чем. Если бы он на самом деле похитил эту снасть, то кара бы его не миновала!.. Все знали: «Манси никогда не присягнет ложно. А если это случится, то от одного страха и угрызения совести он впадет в несчастье, с ума сойдет...»
«Большие люди Мировщики! Большой человек Старшина! Без него манси не разрешить спора, не развеять ссору, не узнать, кто прав, кто нет!» — думал Солвал. глядя на пришибленного, помятого старшину.
Но вспомнил он и другое: дорого достался им этот «мир», содрали за это много-много шкур... Умеют мировщики «усмирять» манси, умеют и брать шкуры, мясо, рыбу...
