К добыче собирается весь прайд, и тут коллективизм львов как рукой снимает. Каждый думает только о себе. Даже малыши отчаянно дерутся за любой кусок. Любой находящийся поблизости самец подскочит и отберет «львиную долю» без всяких. Таков неписаный закон прайда: самки подчиняются более сильным самцам, а малыши — самкам.
Львята — в одном помете их бывает от одного до шести — рождаются слепыми и весят около килограмма. Мать вынашивает их три с половиной месяца, а первые несколько недель своей жизни они проводят спрятанными в камнях или в густых зарослях. Мать часто отлучается на охоту, по суткам иногда не возвращаясь. Вначале мать кормит детей молоком (а отнюдь не разжеванным мясом, как об этом пишут).
Когда львята начинают вставать на лапы, мать впервые подводит их к убитому животному. Бывает, что она приносит им немного мяса, но только после того, как сама вдоволь наестся. По человеческим понятиям львицы ведут себя со своими детьми совершенно чудовищно. Когда еды мало, мать всегда насыщается первой. А если детеныши пытаются урвать кусок, львица их немилосердно лупит.
Почти во всех книгах про львов пишут, что каждой львице с львятами помогает бездетная «тетушка». Однако, по моим наблюдениям, никакая львица не станет охотиться для чужих львят.
При нормальном развитии событий примерно половина выводка погибает, ибо беспомощного львенка подстерегает слишком много опасностей, родительской же заботой он не избалован.
Высокая смертность — одно из средств, с помощью которых природа контролирует численность львов. К тому же взрослые львы гибнут в драках, от рогов буйволов и носорогов, от болезней. Браконьеры и охотники тоже берут свое. Тем не менее можно сказать, что взрослому льву по сравнению с другими животными мало что угрожает. У меня создалось впечатление, что в Серенгети имеется как раз столько львов, сколько там может просуществовать, — примерно тысяча.
В Серенгети обитает более миллиона копытных, и казалось бы, что и львов там должно быть больше. Дело, однако, в том, что львы (кроме бродяг-одиночек) животные оседлые, а копытные — в большинстве своем — вечно кочуют из леса в степь и обратно. Поэтому львы месяцами вынуждены довольствоваться буйволами, топи и импала, а тех далеко не так много. Не будь сезонных миграций, Серенгети мог бы прокормить гораздо больше львов.
Львов, как и других хищников, обвиняют в истреблении животных. Но именно благодаря хищникам численность копытных поддерживается на нужном уровне. Иначе копытных развелось бы столько, что они в конце концов погибли бы от голода. Так что царь зверей правит не во вред, а на пользу Серенгети и его обитателям.
