Теми же сетями отлавливают обезьян и птиц; Поль Бертоле, о котором у нас уже шла речь, за сорок лет поймал двадцать четыре гориллы. Для того чтобы достичь такой производительности, Бертоле был вынужден приобрести фабрику, производящую рыбацкие сети. Ничего в этом удивительного нет — одна горилла, попавшая в его ловушку вместе с детенышем, разорвала больше километра «прочных пеньковых сетей».
Различаются и засады. Есть, например, пивная засада. Пользуясь терминологией рыбаков, можно сказать, что на пиво хорошо идет шимпанзе. Шведский профессор Моландер, большой специалист по пивной ловле, поступает так: заметив на дереве шимпанзе, он ставит на землю у ствола пару кувшинов с прохладным, достаточно крепким пивом. О любопытстве обезьян известно настолько широко, что, похоже, лишь сами обезьяны не знают о нем. Ни одна из них не может удержаться от того, чтоб не попробовать содержимое кувшинов. Дальше все до смешного просто. Просто — потому что после того, как обезьяны отведают пива, их можно брать голыми руками, а до смешного — потому что шимпанзе в этот момент ведут себя как клоуны.
Наконец, еще одна разновидность ловли в ловушку — индийский способ «кхедда». Он состоит в том, что диких слонов заманивают в загон с помощью слонов прирученных. Впрочем о кхедде наш журнал уже писал не так давно...
Как быть со звериными инстинктами?
Ловцы прежде всего различают зверей по реакции — что сделает зверь, когда увидит человека: бросится на него или от него. Допустим, от. Допустим, это носорог. Тогда ловец вскакивает на вездеход и мчится за удаляющейся огромной и чертовски ловкой четырехтонной тушей. Когда спидометр покажет 70 километров в час, туша начинает понемногу приближаться. Один из ловцов, стоящих в кузове, еще раз тщательно проверяет кольцо лассо и берет в руки длинный шест. До схватки осталась минута...
Люди охотились на носорога еще в четвертичный период — тогда это занятие было и опасным, и благородным, и необходимым. До наших дней дошли мифы о гигантских единорогах, таскавших по лесам и долам по три-четыре слона, нанизанных на рог. Шло время, и охота на носорога стала больше походить на истребление. В Азии и Африке, например, белые колонисты чуть не извели под корень носорожье племя. (Последний раз массовое истребление носорогов произошло в Конго в 1963 году, когда отряд наемников ворвался в заповедник Гарамба и расстрелял пулеметными очередями девятьсот носорогов!) Первый парк-заповедник был основан на юге «Черного континента» в 1894 году. С тех пор, особенно подле того, как страны Африки обрели независимость, сеть заповедников все больше расширялась; они появились в Восточном и Центральном районах Африки. С увеличением заповедников прибавилось работы и профессиональным ловцам. Работы сложной, даже опасной, но все более необходимой людям: ведь важно «переселить» этих «танков саванны» в безопасные места, под надзор.
