Когда резиновый баллон лодки чуть-чуть наполнился воздухом (и водой) мы с трудом подвели его под командира экипажа. Всем нам сразу стало легче: борта поднялись над водой и сидящему в лодке удобнее было ее надувать...»
Стемнело, когда летчики надули лодку и влезли в нее. Далеко на горизонте стояло багровое зарево все еще пылающего фашистского порта и складов горючего... Левинсон выбросил плавучий якорь, привязав к лодке парашют. А тело коченело все больше, холодила прилипшая к нему намокшая одежда. Чтобы согреться, надо было что-то делать, двигаться, а штурман сидел на носу лодки и разглядывал звезды.
Юр не вытерпел и спросил, думает ли что-нибудь штурман. Левинсон ответил, что думает. Тогда в разговор вмешался радист и спросил, куда штурман думает плыть. Штурман ответил, что надо плыть и плыть только домой, больше некуда. Он определил направление по звездам, и три летчика, затерянные среди моря, «легли на обратный курс». Гребли руками, погружая их по локоть в волны...
Наползавшие тучи закрыли все небо, подымался ветер.
И. Левинсон: «...Только к вечеру следующего дня ветер несколько стих. Однако дождя мы не дождались. Он прошел где-то за горизонтом, там, где сверкали молнии. Морская болезнь до боли очистила наши желудки. Неимоверно хотелось пить. Все тело щемило от соленой воды. Губы и десны вздулись до того, что невозможно было разговаривать. Так прошла еще одна ночь. На третьи сутки, утром...»
Точка, появившаяся в небе, быстро росла, приближалась, и через несколько секунд сомнений не было — самолет. Он летел от советских берегов на высоте 300—400 метров. Свой или?..
Юр приказал экипажу оставить лодку и сам первый сполз за борт, погрузился по горло в воду и, держась руками за веревку, укрыл голову в тени борта. От тяжести тел лодка накренилась, один борт приподнялся вверх, тень от него увеличилась, надежно укрывая летчиков.
Вскоре ветер донес прерывистый звук мотора. «Юнкерс»! Он быстро приближался, но шел стороной и, кажется, мог пройти мимо. Но самолет неожиданно круто повернул и, снижаясь, пошел к лодке. Трое за бортом лодки еще крепче вцепились в веревку и погрузили головы в воду. Что, если «юнкерс» даст по лодке очередь?! Просто так, на всякий случай, одну только очередь...
«Юнкерс» прошел низко над лодкой. Летчики подняли из воды мокрые головы и, жадно дыша, с ненавистью смотрели вслед пролетевшей смерти. Вернется или нет?
«Юнкерс» не вернулся. Он свернул в сторону и, забираясь ввысь, уходил на запад, становясь все меньше и меньше, и вскоре пропал из глаз.
