Подавая глиняную миску и самодельную ложку, Пачо сказал, что мог бы тоже подписать плиего, ведь и он ни гроша не получил за работу на Кадету. Хорошо поплевав на большой палец и тщательно обтерев его о штаны, он мазнул им по котлу, где булькала похлебка, и приложил отпечаток к бумаге рядом с такими же подписями других уасипунгерос.
— Теперь нам дадут землю?
Исауро утвердительно кивнул.
— Сначала долг получи, тайта, потом возьмем и землю.
К рассвету буря стихла. Угольки в очаге подернулись пеплом. Исауро дремал, держа руки на весу, и часто вздрагивал во сне. Пачо показал мне поле, устроенное им позади хижины.
«Смывает ливень землю, придется старику снова носить», — подумал я, заметив огромный мешок у него за спиной. Простившись, он ушел по тропе, по какой мы вчера карабкались к нему.
Все от земли. Вое начинается в земле и в нее возвращается. Пачо носил землю на свое поле снизу из долины. Мешок горбом торчал за его спиной. Нелегкий труд. Но и это мученическое поле может отобрать хозяин, если оно ему понадобится.
Исауро проводил меня до Панамернканы. Петиция лежала у меня в кармане.
Друг мой повеселел и насвистывал, как скворец на заре; может, эта похлебка оказалась целебнее всех лекарств.
— Ничего у меня не болит, — уверял он и все подставлял ветру пальцы.
Сияло солнце в синеве, и невесомо возносилась над таявшими облаками белая шапка могучего Котопакси.
Ящерица скользнула на дорогу, подняла головку, качнулась, как цветок на гибком стебле, и вмиг исчезла за сочным листом агавы.
Меня подобрала попутная машина. Она везла в Кито ананасы с побережья. Дорога пошла круто вверх. Я оглянулся, надеясь еще раз увидеть Исауро, но горы сомкнулись и скрыли его алое пончо и поднятые к солнцу руки.
Фаусто Андраде
Молния выхватила из темноты кипящий океан, осветила бурлящие потоки воды и корабельные надстройки. Яркий режущий свет, треск — и через секунду снова ночь. В ходовой рубке, как ни вглядывайся в иллюминатор, ничего не видно. Только рев волн и глухие стонущие звуки. Ощущение такое, что откуда-то из глубин поднимается гигантская энергия, выталкивает воду океана, а вместе с ней и судно. Сверху его прижимает плотная стена ливня, и обе эти силы, взвинченные ураганным ветром, вот-вот сплющат, раздавят корпус. Корабль содрогается, вибрирует, иногда вдруг затихает. И снова бьется в ознобе.
Судно не посылает в эфир сигналов бедствия. Машины работают на полных оборотах, и судно упорно пробивается вперед сквозь вихревые кольца урагана. Чем ближе к центру циклона, тем сильнее, яростнее напор ветра и волн.
