В полдень звонил колокол. Мастера бросали работу и брели под дощатый навес, где были выгорожены деревянные «ложи». Там они сбрасывали с себя белые от каменной пыли фартуки, занемевшими пальцами разламывали хлеб и запивали его кислым вином. Там же они судачили о делах или дремали в жару.
Знаменитым этим «ложам», впервые сколоченным на строительстве Вальтером де Черфордом в 1277 году, было суждено войти в мировую историю.
Тайны франкмасонов и грубый камень графства Кент
Не мудрено догадаться, что разговоры в «ложах» строителей велись о всякой всячине: и о погоде, и о житейских неполадках, и, конечно, о работе. Как лучше тесать или укладывать камень, как вязать аркбутаны. Эти профессиональные секреты и приемы, именуемые теперь в патентном деле «ноу хау», «Книгой ремесел» — специальным уставом, составленным в 1268 году Этьеном Буало, предписывалось хранить в строжайшей тайне. Нарушившего устав строго карали, изгоняя из цеха строителей.
В музее Антверпена есть полотно Ван-Эйка «Святая Варвара». На нем против могучих соборных стен можно различить убогий сарайчик. Это и есть «ложа».
Трудно поверить, что это прямой прообраз знаменитых франкмасонских лож. Вы представляете их по-другому? Подчеркнуто аристократический салон, глубокие кресла, теплое дерево, свечи, избранная публика во фраках, беседы, тихие, немногословные, но многозначительные...
Потребуется всего лишь словарная справка. Иначе трудно догадаться о существовании связи между качеством камня в английском графстве Кент и франкмасонской ложей, скажем, св. Екатерины в городе Архангельске — «исключительно для лиц купеческого звания».
Но именно там, в графстве Кент, добывался твердый камень, гранильщики которого назывались «грубые камнерезы». А работавших по мягкому, «вольному» камню — известняку, идущему на барельефы, капители и скульптуры, звали «фри мэсонс». Во Франции имеющие дело с таким камнем стали зваться соответственно «франкмасонами», что в нестрогом переводе значило «вольные каменщики».
Возникшая через сотни лет легенда фантастично рассказывала о братствах вольных каменщиков, хранителях им только ведомых мистических тайн, неподвластных сильным мира сего; она была подхвачена и расцвечена франкмасонским движением, особо развившимся в XVII веке. Его участники, настроенные оппозиционно к правителям и пытавшиеся обрести независимость, восприняли легенду буквально. Закрытые салоны для избранных членов братства, знамена с цеховыми.гербами и изображениями строительных орудий — все оказалось прекрасной декорацией. А разработанные ритуалы своей мистикой поражали воображение — вспомним хотя бы у Льва Толстого сцену приема в члены братства Пьера Безухова.
