Драконья гавань | страница 8



Как же это было восхитительно общаться напрямую, разум с разумом, с таким поразительным существом.

«Я так счастлива узнать твое истинное имя, — отважилась на комплимент Элис. — Синтара. Его великолепие воистину соответствует твоей красоте».

Ответом ей было гробовое молчание. Синтара не пропустила ее слова мимо ушей, просто не сочла нужным ответить.

«Что случилось с коричневым драконом? — попыталась сгладить неловкость вопросом Элис. — Он болен?»

«Медная вышла такой из кокона и уже прожила неожиданно долго», — черство ответила Синтара.

«Она?»

«Перестань мне так громко думать!»

Элис едва удержалась от того, чтобы мысленно извиниться. Скорее всего, это лишь еще сильнее досадит драконице. А она уже почти нагнала Лефтрина. Толпа хранителей, собравшихся вокруг коричневого дракона, уже расходилась. Когда Элис поравнялась с капитаном, на страже остались только большой золотистый дракон и его хранительница, девочка с розовой чешуей. Когда Элис подошла, дракон поднял голову и воззрился на нее сияющими черными глазами. Она почти физически ощутила толчок его взгляда. Лефтрин резко обернулся к ней.

— Меркор хочет, чтобы мы оставили коричневого в покое, — сообщил капитан.

— Но… но вдруг бедняжке понадобится наша помощь. Кто-нибудь уже выяснил, что с ним такое? Или, может, с ней?

Интересно, Синтара ошиблась или просто подшутила над Элис?

Золотистый дракон впервые обратился к ней напрямую. Его звучный, словно колокол, голос отозвался эхом у нее в груди, а разум заполнили мысли дракона.

— Релпду пожирают изнутри паразиты, а еще на нее напал хищник. Я сторожу ее, чтобы никто не забывал: драконы — это драконья забота!

— Хищник? — ужаснулась Элис.

— Уходи, — резко бросил ей Меркор. — Это тебя не касается.

— Прогуляйся со мной, — решительно предложил Лефтрин.

Капитан хотел предложить Элис руку, но вдруг отстранился. Ее сердце сжалось. Вот и ущерб от слов Седрика. Несомненно, тот счел своим долгом напомнить капитану Лефтрину, что Элис — замужняя женщина. И его упрек достиг цели. Никогда больше они с капитаном не смогут держаться непринужденно. Теперь оба будут постоянно помнить о приличиях. Даже если бы ее муж, Гест, вдруг объявился здесь во плоти и встал между ними, Элис не ощутила бы его присутствие более явственно.

И не смогла бы возненавидеть его сильнее.

Последняя мысль потрясла Элис. Разве она ненавидит мужа?

Она признавала, что он ранил ее чувства, пренебрегал ею, унижал, и ей совершенно не нравилось подобное отношение. Но ненавидеть? Элис осознала, что никогда не позволяла себе так думать о муже.