Трепутнев оглянулся:
— А где же наша единственная женщина? Где Лена?..
— Она осталась у машины, выполняет программу,— ответил за всех Сычук. — Александр Васильевич, я...
— Лена программист, работает здесь первый год, отличный специалист,— продолжал говорить Трепутнев. — Представляете, женщина, а... отличный специалист!
— Александр Васильевич,— настойчивее произнес Сычук. — Надо бы юстировкой заняться, зеркало там лежит недоделанное. — И он, как бы извиняясь, взглянул на меня.
Трепутнев схватился за голову:
— Забыл! Совсем забыл! Разговорился тут... — Он начал хватать со стола какие-то чертежи, вынул из шкафа лазер и, шагнув к дверям вслед за ребятами, обернулся:
— Вы тут с Борисом Георгиевичем поговорите. Он человек опытный, бывалый, рассказчик отличный... Поговорите с ним, поговорите,— и исчез за дверью.
Борис Георгиевич хотел что-то сказать, но дверь закрылась, и он растерянно посмотрел на меня...
Завтра мне уезжать.
Вечером я вышел к морю, чтобы пройтись в последний раз по берегу.
Море чуть волновалось. Волны теснили, подстегивали друг друга, стремительно набирали силу, поднимали пенную голову и тут же, крутанувшись у самого берега, умирали, лизнув гальку. Море торопливо отступало и оставляло клочья пены и жирные тела медуз.
Я повернул обратно и вдруг увидел знакомую фигуру Трепутнева. Он стоял у самой кромки воды и смотрел на большой догорающий диск солнца. По осунувшемуся лицу Трепутнева и ссутулившимся плечам, по тому, с каким наслаждением он вдыхал соленый воздух, было видно, что он устал.
Я подошел, и Трепутнев вяло поздоровался, совершенно не удивившись нашей встрече, будто расстались мы несколько минут назад.
Потом глубоко вздохнул и тихо сказал:
— Знаете, всегда, если устаю, прихожу сюда и как бы пропускаю себя через эту сильную природу. Усталость как рукой снимает..
Я промолчал, побоялся вспугнуть это необычное для деятельного Трепутнева состояние. И вдруг он спросил:
— А знаете, чего мне не хватает для полного счастья?
Мне подумалось, что сейчас он скажет о самом сокровенном.
— Для полного счастья мне не хватает безоблачной погоды. Но, может быть, в сентябре? — И он вопросительно взглянул на меня. Потом снова, не дожидаясь ответа, чуть сощурившись, посмотрел на медленно угасающую солнечную дорожку, которая дрожала на воде, обрываясь как раз у ног Трепутнева.
Керченский полуостров
А. Кучеров, наш спец. корр. Фото автора
