Четыре молниеносных броска – и оставшиеся дозы парализующего вещества в марсианские шеи. Можно было грузиться на яхту и улепетывать подобру-поздорову. Рыков быстро вернулся к служебному ходу, заглянул в вентиляционное отверстие. И похолодел.
В трубе никого не было.
Только присмотревшись, он понял, что мальчишка, все же, там – только до упора «сдал назад». И дотянуться до него не было никакой возможности. Залезть же туда самому не позволяли широкие накачанные плечи.
– Вылазь! – как можно ласковее сказал Рыков, чувствуя в то же время, как закипает в нем неконтролируемая бессильная ярость.
– Не-а, – глухо отозвался мальчишка. – Пусть мама придет!
– Да чтоб тебя!.. – взревел Рыков. – М-маленький звереныш! Да я прибью тебя!
Он принялся дергать, трясти проклятую трубу, орать, заходясь в совершенно несвойственной ему злобе. Толку от этого было ноль – лишь таяли драгоценные секунды: лайнер заходил на орбиту недружественной планеты.
С трудом взял себя в руки, вытер пот со лба. Нет, этого просто не может быть – чтобы его поставил в тупик какой-то капризный ребенок. Вернулся в ангар, быстро огляделся – и тут же увидел то, что ему было нужно.
Аварийные гидравлические ножницы. Вещь, способная выгрызть дыру практически в любом корабле легкого класса. Ну а тонкая жестянка вентиляционной магистрали не могла считаться для них серьезной преградой.
С совершенно неуместным удовлетворением он резал чертову трубу – словно вскрывал сейф с особо ценными документами, а не доставал из укрытия неугомонного мальчишку. И вскоре, без лишних разговоров, он попросту закинул ревущего мальчугана в люк яхты. Отдал приказ кэпу. Немотря на протесты пограничной охраны, тот открыл летную палубу – и «Серебряная Пуля» вырвалась в открытый космос.
Половину пути Рыков устало проспал в пилотском кресле. И впервые за долгие годы его посетили самые настоящие ночные кошмары. Впрочем, маленький Ваня, вроде бы, успокоился, смирился, и не доставлял больше особых хлопот. А потому, перед посадкой, как бы «в знак примирения», Рыков позволил мальчишке разместиться рядом – в кресле второго пилота. Даже заботливо пристегнул его – хотя в этом и не было никакой необходимости: автоматическая посадка более, чем безопасна.
Быстро приближалась Земля. Автоматика вела яхту на снижение – к тому же частному космодрому, с которого и покинула планету.
– Ну, вот мы и дома, – говорил Рыков, когда корабль вошел в плотные слои атмосферы, и корпус мелко завибрировал под потоками раскаленной плазмы. – Сейчас я передам тебя отцу, и там вы уж разбирайтесь, кто у вас главный – папа, мама… А с меня хватит…
