– Пятьдесят один.
– Той даме на пятнадцать лет больше, так что можете не очень беспокоиться. У нее куча детей и столько же внуков.
– Вторая жена тоже была старше на пять лет, и он до сих пор жалеет, что она его бросила.
– Когда это было! – фыркнула Алина. – Забудьте о старой сопернице, а новую мы приструним. Сегодня же позвоню и ей, и вашему мужу.
– А можно я ей позвоню? – зловещим голосом спросила Валентина Петровна. – Диктуйте телефон.
– Нет! – почти выкрикнула Алина. – Даже не думайте об этом.
А что еще она должна была ответить, если мы даже не знаем, жива ли Тамара Леонидовна? А вот позвонить Виктору Николаевичу мы запретить не могли: она жена и имела право разобраться с неверным мужем. Поэтому, чтобы опередить Валентину Петровну – после ее звонка он мог вообще заблокировать телефон, – мы стали тут же набирать его номер.
Пока в трубке звучали длинные гудки, у меня выпрыгивало сердце из груди – так я разволновалась. Для беспокойства были вполне определенные причины. Из разговора с Валентиной Петровной я вынесла, что Виктор Николаевич не из тех мужчин, которые бегают за каждой юбкой. К тому же возраст у него такой, когда о здоровье думают чаще, чем о любви. Значит…
После долгого набора произошел сброс. Алина еще раз набрала номер, и – о чудо! – нам ответили.
– Алло, – глухо отозвалась трубка.
– Виктор Николаевич?
– Да.
Я выхватила у Алины трубку, намереваясь отчитать Сидоренко как мальчишку:
– Что вы себе позволяете, позвольте узнать?
– Кто это? – бесстрастно спросил он.
«Что-то не похож он на счастливого любовника», – мысленно отметила я.
– Это директор туристического агентства «Пилигрим» Марина Клюквина. Я понимаю, сейчас не восьмидесятые годы и к нашим туристам не приставлен человек из КГБ, но надо иметь элементарное уважение к людям, которые ежечасно беспокоятся о том, чтобы сделать ваш отдых безопасным и комфортным. Вот вы сейчас где?
Кажется, мой упрек он услышал и осознал, что поступил плохо. Голос его звучал виновато и тихо.
– В Кобленце.
– И что вы там делаете, тогда как должны уже быть на подступах к Страсбургу? Почему без разрешения покинули борт судна? Что за самостоятельность? Хочу – плыву, хочу – нет. Как это понимать?!
– Вообще-то я нахожусь в больнице, – смог вставить фразу в мой монолог Сидоренко. – Сердце прихватило.
Мой запал мигом улетучился: «Этого только не хватало. Мужику плохо, а я на него наехала. По всей видимости, он уже там два дня, а мы только сейчас его хватились».
