В самом духе этого письма — тоска по патриархальности. В нем идея, которой жила Тенишева: возвратить Россию в древнюю сказку.
Человек широкого европейского образования, Тенишева организовывает в Талашкине народные мастерские: столярную, керамическую, ткацкую, кружевную, вышивальную, гончарную. Руководили этими мастерскими и работали в них такие выдающиеся мастера, как Е. Д. Поленов и С. В. Малютин, В. М. Васнецов и В. А. Серов, М. В. Нестеров и К. А. Коровин, М. А. Врубель и Н. К. Рерих...
Изделия талашкинских мастерских становятся хорошо известными в России. Тенишева, у которой деловитость не уступала вкусу, превратила Талашкино в промышленное предприятие. И в 1901 году в Москве на углу Петровки и Столешникова переулка появляется специализированный магазин «Родник», где выставляются самые разнообразные предметы крестьянского обихода: плетеные корзины и рамки, яркие игрушки, расписные балалайки, многоцветные сани и дуги, расшитые пояса, скатерти, подушки, блузки.
Товары в магазине не залеживались, заказы шли постоянно. Наиболее ходкими были поделки по народно-бытовым и былинно-сказочным мотивам. Часто покупатели просили повторить то или иное изделие, но, к чести Тенишевой, не известно ни одного случая, чтобы она пошла на это. Тенишева боялась, что повторение приведет к штампу, шаблону и в конечном счете к утере творческого духа и вырождению мастерских.
Волею и вкусом хозяйки Талашкино набирало силу. «В Талашкине, — писал художник С. Маковский, — удалось возродить все великолепие былой действительности и в связи с ним все, что бессознательно создало наше крестьянство в долгую пору земледельческого варварства и чем продолжает жить во многих местностях доныне: ...фантастические образы эпоса, бесчисленные особенности бытовых черт... народа, его декоративный вкус, его веру, его символику, и можно с уверенностью сказать, что никогда еще наше «городское» творчество не соприкасалось так близко с примитивным мужицким искусством, развивавшимся в течение стольких столетий в тиши деревень, среди непроглядных полей, непроходимых болот и лесов».
Тенишева пыталась вдохнуть жизнь в эту патриархальную симфонию, ноты которой — расписные балалайки, резные складни, шитье уборов и кружево узоров — казались утерянными. И она искала их по всей России. В сопровождении известного знатока старинных промыслов И. Ф. Барщевского она предприняла длительное археолого-этнографическое путешествие, собирая вышивки и ткани, кружева и резьбу, древние ковши и одежду, рукописи, керамику. «Для искусства народ... великая стихия, таящая в себе богатство веков», — скажет Тенишева позже.
