Вопрос этот тревожил не только членов совета. И в Копенгагене задумывались над тем, что предпринять, чтобы Гренландия перестала, наконец, отягощать государственную казну. Единственные пока доходы, поступавшие с криолитовых рудников, оказывались более чем скромными, а крупные платежи, которые США вносили за аренду территории под строительство стратегических баз, Дания предназначала на вооружение.
В 1960 году, наконец, были приняты важные решения.
Сооружение с помощью государственных кредитов холодильников и заводов по производству консервов и филе на юго-западном побережье острова побудило гренландцев покинуть разбросанные на огромных пространствах небольшие поселки и съехаться в более крупные пункты. Как и в других государствах на всех континентах Земли, вокруг промышленных предприятий быстро вырастали города и поселки.
Перемене способствовало и то обстоятельство, что прокормить семью одной лишь охотой становилось все труднее. Поголовье тюленей в водах Гренландии сокращалось с устрашающей быстротой. Полвека назад ловкий охотник мог без большого труда забить за год восемьдесят или даже сто тюленей. А в последнее время ему приходилось немало помучиться, чтобы привезти домой семнадцать, максимум двадцать тюленей. Чем же он мог питаться в этих условиях? Во что одеваться?
К концу первого десятилетия, в 1970 году, отдельные города стали специализироваться: Фредериксхоб слывет своими отличными лососевыми консервами; в заливе Диско теперь вследствие полного исчезновения китов, бездумно истребленных в Арктике, работает полным ходом завод по изготовлению вкусных консервов из креветок, высоко ценящихся в Европе. В окрестностях Юлианехоба действует крупный механизированный завод, выпускающий тресковое филе, а рядом находится небольшое предприятие по выпуску лечебного рыбьего жира из печени трески и акулы.
Женщина-эскимоска успешно сдала экзамен на вступление в современный мир. Ее вечно занятые руки, в течение столетий привыкшие выделывать кожу, кроить и шить одежду (от чего не раз зависела жизнь охотника), чрезвычайно быстро и легко освоились с работой на механизированных предприятиях. Не надоедало ей однообразие одних и тех же, бесконечно повторяемых движений; она понимала, что работает в несравненно лучших условиях, чем ее бабка или прабабка. И эта тихая, прежде забитая женщина берет сегодня на себя инициативу в принятии важных решений — уговаривает переехать в город, посылает детей в школу.
