В долине на дороге из-за поворота показался красный автобус. Целая группа? Гуго перегнулся через перила: иссиня-черные головы без шапок, оживленные жесты — итальянцы. Они рассыпались по дну долины, как маслины на блюде. Гуго слышал вчера, что Поммер нанял бригаду подсыпать свежий снег на трассу.
Они направились к подъемнику и вышли на нижней площадке. Дальше по склону взбирались пешком, глубоко проваливаясь в снег. «Интересно, по скольку ватт сэкономил Поммер на каждом?» — подумал Гуго. Последний из итальянцев остановился метрах в тридцати ниже второй площадки. Подойти, что ли, к нему — «гутен таг» сказать...
Вот уже две недели, как Гуго Киршке никак не оставляло чувство мучительной вины перед каждым итальянцем, какой только попадал в поле зрения. В памяти неотступно вставал Бенито — не тот, улыбающийся, по-воскресному принаряженный, машущий ему рукой на перроне, — а испуганный, перепачканный машинным маслом паренек, каким он увидел его в первый раз.
На заводе все время было неспокойно, особенно после рождества, когда появились первые иностранцы. Их было немного, но, казалось, они заполнили все цехи: куда ни пойдешь, обязательно наткнешься на итальянца или грека. В столовой они старались держаться вместе и занимали место в углу, куда уборщицы составили облупившиеся столики и стулья с отломанными ножками. Только и тут их не оставляли в покое. То прилепят на стену бумажку с надписью «Для цветных», то сунут на стол тарелку со слипшимися макаронами.
Незадолго до конца работы к Гуго подошел Эрих, секретарь заводской ячейки СНРМ
(СНРМ — Социалистическая немецкая рабочая молодежь ФРГ.)
:
— Сегодня собираемся. Есть дело.
Когда ребята расселись за двумя сдвинутыми столиками — кельнеры локаля привыкли, что в таких случаях в этом углу бывает много посетителей и мало пива, — обычно сдержанный Эрих даже пристукнул кружкой по столу.
— Мы должны что-то сделать. Посмотрите, как старики относятся к итальянцам. Этак мы опять вернемся к «юберменшам».
— Что же ты предлагаешь, с каждым под ручку ходить?
— Нет, начнем с малого...
После этого Гуго и его друзья по ячейке стали садиться за соседние столики, поближе к «гастарбайтер»
(«Гастарбайтер» — иностранные рабочие.)
, и как-то поймали одного типа с пачкой гнусных листков. Этого человека никто не знал, хотя у него и был заводской пропуск.
— Ты защищаешь иностранцев, — бушевал отец, — а настоящим кадровым рабочим того и гляди расчет дадут.
