Три месяца в госпитале шла борьба за жизнь. Очень не хотелось умирать. И как видишь, моя взяла. Ну а что касается «Дигнидад», мы еще повоюем!
Вой полицейских сирен. Клубы слезоточивого газа. Свист дубинок и стоны раненых. Заурядный разгон демонстрации в Южно-Африканской Республике. Однако на сей раз блюстители порядка были брошены против белых студентов Кейптаунского университета. Незадолго до этого Национальный союз студентов организовал демонстрацию протеста против политики апартеида, проводимой правительством ЮАР. Они требовали отмены расистских законов, в результате которых, например, среди 8 тысяч студентов университета один-единственный африканец, а любой белый, обучающий у себя дома чтению и письму африканцев, считается уголовным преступником. В июне 1972 года студентов утихомиривали полицейские. В марте 73-го премьер ЮАР Форстер запретил восьми руководителям союза студентов заниматься политической деятельностью, ибо она «представляет угрозу безопасности страны». Да, теперь он уже не может заявить, что «белая молодежь никогда не допустит изменения существующих порядков».
В. Волков
Черные верхушки елей сплошной зубчатой стеной окружали долину Хаммерталь. Со второй площадки канатной дороги вершина Шнабель казалась еще одной елью, разве что повыше других да побольше припорошенной снегом.
В первые дни Гуго попросил хозяина поставить его на верхнюю площадку, откуда открывался массив Гармиш-Партенкирхен и в бинокль видны были несколько горнолыжных трасс. Но Поммер, хозяин комплекса, только покачал головой.
— Это место старого Морица. Клиент платит лишние марки не просто чтобы забраться на вершину: оттуда рискует спуститься едва ли один из двадцати. Гостям интересно познакомиться с Морицем. Все-таки в двадцать восьмом году был чемпионом Европы...
«Что же, это верно. Иной раз только чтобы взглянуть на Морица, к верхней площадке поднимаются совсем зеленые горнолыжники, которые толком не представляют, как крепление застегнуть. Да, Мориц-то при деле, хотя ему уже шестьдесят шесть. А отцу этой весной исполнится пятьдесят, с недели на неделю жди увольнения. Ходит сам не свой — особенно после того, как месяц пролежал в больнице. И ведь не какой-нибудь хронический больной — язву ему хорошо залечили. А главное, токарь он первоклассный. Кому, впрочем, нужны хорошие токари? В цехе новые швейцарские полуавтоматы: сунь пруток, с другой стороны выскакивает готовая деталь. Лекальщики, фрезеровщики, слесари — никто им не нужен. Разве сборщики, Да и те — пока нет полной автоматизации. А потом останется только: подай, принеси».
