Однако теперь он чувствовал, что ничто не бывает таким, каким кажется, и человеку никогда не дается все, чего он пожелает. С ним что-то произошло, и в том была виновата Мэй, «мэйхуа», «цветущая слива».
Избавив ее от брака со стариком, он сделает почти то же, что сделала она, когда спасла его жизнь. Но как? Он не сможет взять ее с собой, и не только потому, что ценности ее мира не имели ничего общего с тем, чем жил он. Препятствие в лице Юйтана Янчу и Сарнай казалось непреодолимым.
— Я вам сочувствую…
Мэй мужественно кивнула, а Кун ощутил себя слабым и жалким.
Когда-то он отказался от матери, брата, сестер, а теперь отказывается от этой девушки ради все того же храма богатства и власти выстроенного на костях бедняков.
Человеческие чувства столь же неподвластны реальным законам, как и сны, их мир столь же загадочен, противоречив и непредсказуем. Можно много лет прожить во дворце, каждый день созерцая груды золота и не ощущая никакого трепета. А после случайно увидеть цветущую сливу, и понять, что ты мгновенной покорен ее красотой. И позорно бежать, как, бежит полководец, бросивший армию! А после почувствовать, что любовь, которая зажглась в сердце помимо воли и против разума, властно зовет назад.
С утра в доме стояла страшная суматоха, тогда как пораженная скорбью Мэй застыла, как изваяние. Казалось, сияние, исходившее от ее кожи, погасло, живые, яркие глаза потускнели.
Ши придирчиво проверяла, все ли в порядке, поправляла прическу невесты, складки алого наряда, золотистую бахрому накидки. Комната была завалена свадебными подарками. Лю Фэнь преподнес невесте двадцать кусков первосортного шелка, нефритовые подвески, серьги, драгоценные шпильки для волос и десять коробок имбирного печенья.
Ранним утром в дом пришла специально обученная женщина, которая выщипала на теле Мэй все волосы. Потом невесту заставили съесть шейку и крыло белой курицы и два вареных яйца, чтобы она поскорее порадовала супруга наследником. После чего ее одели и накрасили, как куклу.
В полдень прибыл крытый дорогим сукном свадебный паланкин с кисейными занавесками и рукоятками, увенчанными медными набалдашниками. Мэй должна была ехать в нем в одиночестве. Следом за паланкином шла толпа родственников и гостей со стороны невесты. Где-то на середине пути к ним должны были присоединиться люди Лю Фэня.
На побережье стояла жара, обычная для этого времени года, и город погрузился в сонную тишину. Слепящее солнце отражалось от островерхих крыш домов, окуналось в янтарные воды Жемчужной реки. Долетавший с моря прохладный ветерок не приносил облегчения, и жители Кантона прятались кто где: под шелковыми зонтами, соломенными навесами, в глубине домов. На реке с утра виднелись разноцветные паруса прогулочных лодок.
